Заговоренный меч

— Нет, я не требую отпустить его. Но чтобы решить его судьбу, необходимо созвать совет. Мы же не разбойники, а государство, и не к лицу нам подавать примеры беззакония…

— Да… да… — соглашался Бурундук.

— Только созывать этот совет сейчас не время. Мои ертоулы донесли, что Мухаммед-Шейбани подошел под Яссы. С ходу ему не удастся взять такую крепость. А мы, не теряя времени, должны внезапно захватить Отрар!..

Это предложение уже больше понравилось Бурундуку.

— Ладно, выступай, — согласился он и фыркнул. — А твой Султан-Махмуд все равно не избежит волосяной петли!

— Там будет видно!..

Долго еще кипел злобой Бурундук, размышляя над случившимся. Он был похож на кота, у которого из-под самого носа утащили кусок сала. Почти не прислушиваясь к чьим-либо советам, хан Бурундук в особенности не терпел советов султана Касыма. Он бы и сейчас не послушался и казнил пленника, но тот находился под охраной джигитов Касыма и был недосягаем для Бурундука.

По прибытии к себе султан Касым немедленно призвал Саян-батыра. Самым близким человеком ему стал честный и преданный батыр. Он неизменно выполнял наиболее опасные поручения, выказывая при этом недюжинный ум и отвагу.

— Жиен-ага, я хочу поручить вам одно важное дело! — сказал султан Касым, обращаясь к нему как к старшему по возрасту.

— С самого рождения не было у меня ни одного безопасного дня, — улыбнулся Саян-батыр. — Приказывай!

Султан Касым помолчал в нерешительности.

— Вот какое дело… Не совсем безопасно оставаться здесь нашему пленнику Султан-Махмуду, и я хочу тайно отправить его в Созак. Тебе придется сопровождать его и быть там с ним до нашего возвращения из Отрара.

— Да, нелегкое поручение даешь ты мне, — согласился батыр. — А не кажется ли тебе, мой султан, что доставить в Созак Султан-Махмуда — это все равно что доставить его на тот свет. Там ведь сидит правителем ваш брат и его тезка Махмуд с оторванным носом и рассеченной губой. И сделал это наш пленник!..

— Не будет мой брат мстить безоружному за то, что случилось в поединке!

Саян-батыр покачал головой:

— Телесная рана быстро затягивается и перестает беспокоить. Но душевная…

— Нужно во что бы то ни стало уберечь Султан-Махмуда. Я перед матерью поклялся, что не причиню зла детям Аккозы, если сами не поднимут на меня руку!..

— Ладно, я все сделаю, чтобы вы сдержали эту клятву. Но разве неизвестно людям, что я прихожусь по отцу родным братом Рабиа-султан-бегим, жене покойного Абулхаира?

— Нет, я не знал этого. Но что же тогда меняется?

— Разве не от Рабиа-султан-бегим родился Суюнчик? И разве не в войске Мухаммеда-Шейбани сейчас Суюнчик, мой прямой племянник?

— Там ему и место…

— Так-то так, но, если сбежит вдруг от меня Султан-Махмуд, не окажусь ли я волей-неволей твоим недругом?

— Я верю тебе так же, как себе!

— Испытай лучше меня на другом деле, — стоял на своем честный батыр. — Еще раз прошу тебя поручить это кому-нибудь другому!

— Нет другого такого человека! — твердо сказал султан Касым. — К тому же Султан-Махмуд, очевидно, знает о твоем родстве с ним и не будет упираться при переезде. Нам надо сберечь ему жизнь и вернуть его домой живым и невредимым!..

— А почему в таком случае не отпустить мне его?

— Хан Бурундук тогда обвинит меня. Нет, пусть ханский совет решает его судьбу. Там большинство пойдет за мной!..

— Тогда не нужно посвящать во все это самого пленника. Мало ли что может решить ханский совет. А вдруг Бурундук настоит на своем?

— Твой долг состоит в том, чтобы охранять Султан-Махмуда до нашего возвращения из Отрара! — размеренно произнес султан Касым, глядя в глаза батыра.

— Понимаю… — Саян-батыр многозначительно улыбнулся. — Сделаю все, что в моих силах, мой султан!

— Отправляйся сегодня же, пока не случилось ничего непредвиденного. А пленника — в колодки!

— Слушаюсь, мой султан!

* * *

В тот же день Бурундук с Касымом во главе всего войска Белой Орды двинулись к Отрару. Но Мухаммед-Шейбани, как только соглядатаи доложили ему об этом, немедленно снял свою осаду Яссы, чтобы не потерять своей лучшей крепости в Туркестане. Он хорошо помнил степную поговорку о комолой козе, которая просила у Бога рогов, но лишилась ушей. Когда казахское войско подошло к Отрару, Мухаммед-Шейбани уже успел с немалыми силами укрыться за его толстыми стенами.

Стены здесь были толще и выше, чем в Яссах, и вдобавок снабжены башнями со специальными бойницами для лучников. Высота их была в сорок мер, а прокаленная серая глина, из которой они возводились, не уступала по крепости граниту. Продовольствия в городе собрали на год осады, воды и топлива тоже вдоволь. Зато осаждающие находились в голой, выженной солнцем степи, продовольствие и фураж приходилось подвозить издалека, вода в арыках была грязная, и нукеры болели от нее. Уже через месяц осады все здравомыслящие люди говорили о бессмысленности стояния под стенами Отрара.