Заговоренный меч

— Слушай, кипчак! — сказал он. — Мы представляем огромную страну. На Едиле и Жаике ее западная граница, на Орхоне и Иртыше — восточная, Великой стеной обозначили китайские императоры ее южную границу, и в холодных лесах Тобола и Ишима теряются ее северные рубежи. Ты, кипчак, с алшыном испокон веков охранял меня с запада; найман, керей и уак — на востоке; уйсунь, жалаиыр и дулат — на юге. Во времена, когда хунну угоняли моих сыновей и дочерей в плен, мы, аргынцы, были вынуждены отступить с боем к берегам Орхона и Онона. Там, в чужих краях, в нашу честь назвали целую реку Аргунь. А когда ушли хунну, мы вернулись в эти места, оставленные нам по завету предков, и снова вбили свой кол в вершину нашей Аргынаты. Даже монголы не смогли нас вытеснить отсюда. Благодаря вашей многовековой защите, казахские племена и роды, мы — аргыны, плоть от плоти и кровь от крови вашей, сумели сохранить здесь, в центре степи Дешт-и-Кипчак, все, что есть у всех нас великого: мудрость, обычаи, язык, музыку, письменность. Все это наше с вами, мои братья, дети мои — казахи!..

* * *

Чему же предстоит свершиться здесь сегодня?.. Давайте думать все вместе над этим, пока еще есть время для раздумий. Завтра уже может оказаться поздно…

Кобланды-батыр захотел говорить, но Аргын-бий сделал ему знак замолчать:

— Юрта принадлежит тебе, Кобланды, и ты еще наговоришься в ней. Дай сказать свое слово тому, кто, может быть, никогда больше не переступит ее порога… Говори, Кара-ходжа-батыр!

Из рода керей был старейшим из всех присутствующих Кара-ходжа-батыр, «В пять кушаков» называли его в народе за высокий рост. Он кивнул головой и повернулся к Кобланды-батыру, хоть обращался при этом ко всем биям и батырам:

— Все мы знаем, что разумны и правдивы слова Аргын-бия и нет в них присущей кое-кому из нас родовой кичливости. Не одни ведь кипчакские матери рожали батыров… Говорят, когда-то были мы неправоверными, поклонялись камням и деревьям. Возможно, что и так. Но я знаю, что с тех пор как керей называется кереем, мы всегда были с вами, о братья мои уйсунь, дулат, аргын, кипчак, найман, уак, алшын, жалаиыр и все остальные — большие и малые, счастливые и несчастные, потому что мы все казахи!

С кровавым Чингисханом боролся мой народ целые десять лет, и от руки его погибли тогда лучшие наши люди. Мы знаем, что такое свобода, и не хотим повторения Чингисханова ярма, которое стремится всеми правдами и неправдами набросить на нас Абулхаир!

— Говори, Каптагай-батыр!

Лишь вторым предоставил Аргын-бий слово знаменитому батыру рода найман, потому что был он несколько моложе Кара-ходжа-батыра. С древности была среди казахов честь по старшинству.

— Я продолжу речь, которую начал Кара-ходжа-батыр, — сказал глава найманов. — Сломив род керей, на наш род надвинулся некогда Чингисхан. Разве мы сдались без боя? К беде нашей, предал нас коварный союзник хорезмшах Мухаммед, и все сидевшие на коне найманы во главе со своим ханом Даяном легли на поле боя.

Но и тогда не покорились найманы. Сын Даян-хана — славный Кучлук-батыр — двадцать лет воевал с монголами. Они в отместку истребили все взрослое население наших аулов, но случайно уцелевшие начали строить жизнь, словно человек, выплывший из вселенского потопа. Им помогли в этом вы, казахские племена и роды…

Но как же случилось, что не смогли мы тогда отстоять свою землю? Ответ на это в наших старых сказаниях и песнях жырау. В то время как Найман пас свои табуны у Алтая, Керей в одиночку встал против врага на Орхоне, мы не пришли вовремя к нему на помощь, ибо не были тогда едины. Потом навалились на нас тумены Чингисхана, а ты, кипчак, занимался своими набегами на Русь и Византию. Наши стоны не дошли до тебя, потому что не считал ты себя с нами единым народом. Но потом пришла твоя очередь, кипчак…

А разве не то же происходило, когда громили нас барласы Хромого Тимура? Он ведь тоже натравливал наши роды друг на друга и бил нас поодиночке с тем большим успехом, что был нашим родственником. Живучий, жилистый наш народ пережил и это погром.

Но что толку, когда остались мы по-прежнему разобщенными и кому только не подчиняемся на своей земле: Синей Орде, Золотой Орде, Казани, Астархани, Крыму. Что с того, что все они наши родственники? От этого лишь большее бьет кнут и дольше не заживают наши раны!..

Слушайте меня, казахские племена и роды!.. Если сегодня не объединимся, то будет поздно. Сейчас или никогда!.. Ты слышишь, меня, каракипчак Кобланды-батыр, убивший брата своего?

— Говори, джалаир Борибай!

Батыр рода жалаиыр, крепкий и жилистый Борибай, был средних лет. От имени семиреченских и турфанских родов заговорил он:

— Многие из вас не видели того, что мы пережили… Кроме Чингисхана, мы боролись с китайскими императорами, с калмыцкими вождями, а задолго до этого — и с греками. Мы, выжившие после всего этого, пришли к вам, наши братья. Только с вами нам по пути… Почему же ты, каракипчак Кобланды-батыр, стал наемной дубиной в руках Абулхаира и опускаешься на нашу голову? Я говорю тебе так, потому что голова убитого тобой Акжол-бия — это наша голова!