Заговоренный меч

Так, в охране границ Моголистана, набегах и стычках, прошло еще три года. Беженцы освоились в долине Чу и Сарысу. В четвертую весну, когда аулы готовились к откочевке на джайляу, султан Джаныбек сказал сыну:

— Не хочешь ли ты вместе с Бурундуком поехать на той в город Джангы к достойному и ученому человеку?

— В такое тревожное время?! — удивился Касым.

— Ты же знаешь, что по древнему закону во время праздничных состязаний прекращаются вражда и войны!

Той, на который приглашены были самые знатные люди из нескольких ханств и эмиратов, устраивал один из самых богатых людей Средней Азии и степи Дешт-и-Кипчак — купец Мухаммед-Хаким аль-Тарази. Ежегодно отправлял он по нескольку громадных торговых караванов в Китай, Монголию, Индию, Тибет, а также в Византию, Москву и даже в Великий Новгород. Со всем светом торговал и имел связи этот человек. И на той не жалел денег — празднества укрепляли его положение и содействовали безопасности караванов.

На этот раз у купца была немаловажная причина для тоя. Все у него было: сундуки, полные золота и драгоценностей, многочисленные отары овец, табуны породистых коней и стада верблюдов. За золото присвоил ему хан Абулхаир титул ишикаты, главы купцов. Одного ему не дал Бог — детей.

И вот наконец полногрудая и пышнотелая токал — младшая жена — родила ему наследника. Правда, как всегда, нашлись злые языки, которые утверждали, что мальчик действительно пошел в род тарази, но похож он, как две капли воды на брата купца — здоровенного Махмуда.

Что бы там ни говорили, а той предстоял настоящий. Было учреждено три великолепных приза для победителей в виде отлитых из чистого золота птиц, каждую из которых нелегко было поднять среднему джигиту. Желающие могли по выбору участвовать в трех видах состязаний: пешем пробеге на шесть фарсахов <В одном фарсахе около шести километров., в верблюжьем — на десять фарсахов и в конном — на двадцать фарсахов. Первый вид был заимствован у румийцев, второй — у арабов, а третий — местный, степной. Кроме того, разыгрывалось много более мелких призов в разного вида скачках и борьбе.

— Если поедешь, то учти, что пеший бег не к лицу султанам! — напутствовал сына Джаныбек. — Зато конные состязания обещают быть интересными. Из Крыма, Ирана, Хорасана приедут наездники, а в тех краях аргамаки быстрее ветра!..

И Джаныбек оказался прав. К началу тоя собрались гости чуть ли не со всего света. В ста громадных белых юртах разместили их на зеленом берегу Таласа. Тысячи людей приходили смотреть, как объезжают слуги невиданной красоты коней перед состязаниями. А пока что враждебно настроенные друг к другу батыры и султаны из разных ханств и эмиратов состязались в великодушии. Их ждали скачки и игры, на которых предстояло помериться удалью без обычного пролития крови…

Воспоминания об этом тое остались потом в песнях и преданиях.

Рассказывают, что первый приз в пешем беге завоевал сухопарый и длинный как жердь египтянин аль-Мульк ибн-Зархум. Ему было уже тридцать пять лет, и всю жизнь он строил мосты. Как и всякий ученый человек, чем-то не понравился он эмирам своей страны, и пришлось ему бежать с торговым караваном в Туркестан. Здесь он тоже прославился своей ученостью, и многие уже косились на него.

— О благородный Мухаммед-Хаким! — обратился он к хозяину праздника. — Вы предупредили, что победитель может просить вместо золотой птицы любую равную по цене вещь. И я, ничтожный, прошу вас дать мне средства на строительство чудесного моста через Сейхундарью. Я не успел построить такой мост через Нил, и теперь моя мечта осуществится. Люди смогут ходить друг к другу, и прекратится тогда вражда между ними. Чем больше мостов построят на земле, тем меньше будет войн!..

Глаза этого человека горели, когда произносил он такие удивительные слова. Но сразу почему-то нахмурились все ханы, эмиры, шейхи и хакимы, приглашенные на той. Купец скользнул взглядом по их лицам и кивнул головой:

— Хорошо, ученый бегун, я держу свое слово. Необходимо только подсчитать расходы на такое строительство!

Счастливый строитель побежал к тому месту, где хотел построить мост, и сел за расчеты на берегу мутной Сейхундарьи. Утром строителя нашли мертвым с переломленным позвоночником.

Второй приз завоевал султан Бурундук на черном высоком верблюде, но и он отказался от золотой птицы.

* * *

— Отдай мне лучше свою последнюю жену, которая родила тебе воистину золотое дитя! — сказал он, верный соленой степной шутке и намекая на порочащие купца слухи.

Каково же было его удивление, когда купец согласился и в тот же вечер отправил в шатер Бурундука свою молодую жену.

Третий приз завоевал пятнадцатилетний Мухаммед-Шейбани на сказочном коне Ахтангере — потомке прославленного абулхаировского Тарланкока.

— Лишь ханам приличествует золотая птица! — сказал он купцу. — А я всего только воин в войске моего здравствующего деда Абулхаира, дай ему Бог множество лет жизни. Тебя же прошу вооружить для меня в счет приза пятьсот нукеров…

Умный купец-сердцевед пристально посмотрел в глаза юноши и согласно кивнул головой: