Заговорщики. Перед расплатой

— Вы, Анна, способны испортить настроение кому угодно. — И так же демонстративно отвернулась от Анны, как та от нее. — Глядя на эту женщину с дурным характером, и вы, девочки, становитесь старухами. Теперь, когда перед нами открываются двери мира!..

— Замолчите, пожалуйста! — в гневе крикнула от плиты У Дэ.

Сяо Фын–ин посмотрела на кухарку сквозь прищуренные веки:

— О, как много вы себе позволяете, Анна. И вообще я…

Она не договорила. У Дэ исподлобья вопросительно смотрела в ее сторону:

— Ну что же, договаривайте.

Сяо Фын–ин вспыхнула:

— Удивляюсь, почему вас тут держат.

— А вы замолвите словечко, чтобы меня выгнали, — негромко проговорила У Дэ.

Несколько мгновений Сяо Фын–ин молча глядела на кухарку.

— Если бы не У Вэй…

Пальцы Анны, державшие поварешку, судорожно сжались.

— Оставь моего сына в покое.

Чтобы предотвратить ссору, Тан Кэ спросила Сяо Фын–ин:

— Вы были сегодня в городе?

Та не сразу сообразила, что вопрос обращен к ней. Наконец ответила нахмурившись:

— Да.

После некоторого молчания Тан Кэ сказала:

— Говорят… на бульваре…

Она не договорила, но Сяо Фын–ин, видимо, сразу поняла, о чем идет речь. Тень растерянности и смущения пробежала по ее лицу, однако, тотчас оправившись, франтиха с наигранной небрежностью сказала:

— Ах, вы об этом…

Го Лин испуганно взмахнула своими густыми ресницами и приблизила руку ко рту, словно желая удержать собственные слова.

— Говорят… там двенадцать виселиц… — проронила она едва слышно.

— Двенадцать переносных американских виселиц, — сказала У Дэ. — На каждой уже не двое, а четверо наших.

Го Лин испуганно вскинулась:

— Тетя Дэ!

— Тетя! — вторя ей, так же испуганно воскликнула и Тан Кэ.

— Ну что, что! — глубоко сидящие глаза У Дэ сверкнули.

— Его превосходительство Янь Ши–фан поступил так, как советовал мистер Баркли, — сказала Сяо Фын–ин.

— Да замолчишь ты?! — крикнула У Дэ.

Го Лин испуганно всплеснула пухлыми руками.

— Уведи отсюда тетю Дэ, — шепнула ей Тан Кэ.

Го Лин взяла У Дэ за локоть и потянула прочь, но кухарка гневно высвободила руку:

— Оставь, я скажу ей…

— Тетя Дэ, прошу вас, довольно! — строго сказала Тан Кэ и властно вывела кухарку.

Губы Сяо Фын–ин нервно дергались. Она вынула сигарету. Несколько раз щелкнула новенькой американской зажигалкой. Пламя в ее вздрагивающих пальцах колыхалось и не попадало на кончик сигареты. Не обращая внимания на пристально следящую за нею Го Лин, она отодвинула стеклянную дверь холла и, войдя туда, с размаху бросилась в кресло. Го Лин стояла на пороге, в ее глазах были страх и страдание. Она хотела что–то сказать и не решалась. Вошедшая Ма Ню нарушила молчание. Она спросила Сяо Фын–ин:

— Что вам угодно?

— У меня есть дело к хозяйке этого дома.

— Ко мне? — удивилась Ма.

Сяо Фын–ин движением головы велела Го Лин уйти и сказала Ма:

— Я буду здесь жить.

Ма поспешно воскликнула:

— Я не хотела бы этому верить!

— Теперь я секретарь его превосходительства Янь Ши–фана.

От изумления Ма могла только издать односложное:

— О-о!..

— Вы же сами хотели, чтобы его превосходительство Янь Ши–фан оказал честь этому дому своим пребыванием под его кровлей.

— Значит… сегодня генерал будет здесь? — едва слышно выговорила Ма и на минуту задумалась. — Я все приготовлю…

— Прошу вас не думать, будто уговорить его было так легко, — сказала Фын–ин.

Ма взглянула на нее вопросительно.

— У меня накопились счета, которые я никому не могу показать… опуская глаза, сказала Фын–ин.

— Вы получите деньги.

— Значит, вечером… мы приедем вместе.

С этими словами Фын–ин вышла и уселась в свой желтый шарабанчик.

Когда У Вэй, затворив за нею ворота, повернул обратно, Ма быстро прошла в гараж.

— Еще немного, и я не выдержу, — сказала она У Вэю.

— Стыдно так говорить, Ню, — спокойно ответил он.

— О, мне ничего не стыдно! Раньше я стыдилась самой себя, а теперь… она безнадежно махнула рукой.

— Зачем ты так говоришь? — с ласковой укоризной произнес он и привлек ее к себе. — Я же знаю…

Она не дала ему договорить:

— Откуда тебе знать, как это страшно, когда меня все презирают, все считают изменницей… Это так страшно, так страшно…

Он ласково погладил ее по голове:

— Прошу, успокойся.

Она закрыла глаза, и на лице ее отразилось утомление, вокруг рта легла резкая складка.

— Если бы не ты, — тихо произнесла она, — у меня нехватило бы сил.

— Все будет хорошо.

— Да. Лишь бы нам быть вместе. Но… твоя мать…

— Она поймет: ведь иначе ты не могла. Ты должна была выполнить приказ.

— Она ненавидит меня.

— Я объясню ей.

— Объяснишь?.. Она ненавидит меня с каждым днем сильней. И тут не о чем спорить: так и должно быть. Меня все ненавидят, все, все. Ты сам знаешь: У Дэ сказала…

— Мало ли что могла сказать мать, пока не знает.

Ма повела плечами как будто от холода, хотя на улице стояла жара.

— Постоянно чудится, будто кто–то меня выслеживает. И свои и враги все меня подкарауливают. Не знаю, откуда мне ждать пули: от людей Янь Ши–фана или от янки? Мне страшно.

Голос ее задрожал. У Вэй нежно обнял ее:

— Бедная моя!

— Я знаю, — прошептала она, — нужно справиться. Непременно нужно справиться! И я справлюсь. Только не уходи от меня.

— Я же с тобою.