Заговоры и покушения

В ливанских семьях наследником становится старший сын, но старший сын Пьера Жмайеля — Амин во всем уступал Баширу. Уступил и власть над кланом. Старшему из братьев не хватало магической силы, которой природа щедро наделила младшего. Амин станет главой клана и президентом, когда убьют Башира.

— Когда мне было двадцать три года, — расскажет со временем Башир Жмайель американской журналистке Барбаре Ньюмен, — меня пригласил в Каир мой друг — сын Гамаля Абделя Насера. Я беседовал с египетским президентом. Насер олицетворял линию, с которой я борюсь: панарабизм, тирания мусульманского большинства. Но я уважал его как великого патриота. Насер пожал мне руку, долго смотрел мне в глаза, потом сказал: «Тебе судьбой предназначено привести Ливан к свободе».

— Ты поверил ему? — спросила журналистка.

— Я поверил, потому что это правда.

В детстве Башир восхищался отцом, который принял участие в изгнании французов из страны. Ему тоже хотелось очистить Ливан от иноземцев — палестинцев и сирийцев.

Он, как и многие ливанцы, считал, что в пучину гражданской войны страну ввергли палестинцы.

До 1970 года Ливан процветал. В 1970 король Хусейн изгнал палестинцев из Иордании. Они осели в южной части Ливана, неподалеку от границы с Израилем. Руководители ООП обосновались в мусульманском Западном Бейруте.

Ливан с его слабой государственной машиной и расколотой религиозными разногласиями армией не в состоянии был помешать палестинцам создать государство в государстве.

Три маронитских клана были заняты внутренним соперничеством и не сразу поняли, что произошло.

Группа боевиков ООП, устроившая пышные похороны своего погибшего товарища, случайно попала в христианский квартал и потребовала, чтобы все торговцы закрыли свои лавки в знак траура. В возникшем споре один из христиан был убит. Это был телохранитель Пьера Жмайеля.

Христиане сочли это попыткой покушения на Пьера Жмайеля, находившегося в тот момент неподалеку на богослужении. Через несколько месяцев фалангисты атаковали палестинцев в Бейруте, еще через несколько месяцев палестинцы напали на фалангистов. Война началась.

Палестинцы легко выбили слабую ливанскую армию из южной части Ливана. Тогда в Ливан вошли сирийские войска — под предлогом защиты христиан. Но когда чаша весов склонилась на сторону христиан, сирийцы внезапно повернули оружие против них.

У молодого Жмайеля было много поводов ненавидеть палестинцев, расположившихся в Ливане как дома.

— Это произошло в 1969 году, — вспоминал он потом. — Я был первым ливанцем, которого похитили люди из Организации освобождения Палестины. Они остановили мою машину, вытащили меня и доставили в свой лагерь. Сначала избили. Когда кто-то из палестинского начальства узнал, кто я, меня отвезли назад в город. Возле нашего дома я увидел толпу: люди собрались, чтобы отомстить за меня. Они стали ощупывать меня, проверяя, не отрезали ли мне палец или ухо. Я позвонил отцу, он был тогда министром. Мне ответили, что он на срочном совещании у президента. Я позвонил во дворец. Меня не хотели соединять: «Неужели вы не знаете, что пропал его сын?»

— Я испытал величайшее унижение, — говорил Жмайель. — Унижен был весь наш народ тем, что иностранцы хозяйничали в Ливане. Я заперся дома и неделю ни с кем не разговаривал. Я понял, что со мной произошло. Я потерял суверенитет над своим телом. Это было что-то вроде изнасилования.

Отец Башира — Пьер Жмайель основал партию Катаиб (Ливанские фаланги). У фалангистов была плохая репутация, прежде всего потому, что Пьер Жмайель после визита в Берлин в 1936 году начал подражать многим гитлеровским ритуалам: фалангистская униформа, военные приветствия, милитаризованное обучение молодежи. Но дальше внешней стороны дело не пошло.

Три клана маронитов поддерживают между собой странные отношения дружбы-вражды. Они давно поделили страну на сферы влияния и убивают друг друга не из-за религиозных или политических разногласий, а из-за плодородных участков земли и права взимать дорожные пошлины.

Например, северной частью Ливана с незапамятных времен владеет клан Франжье, представляющий этот клан и в парламенте. Без этой семьи в районе не совершается ни одна сделка.

В 1957 году Сулейман Франжье застрелил в церкви 12 единоверцев-христиан, мешавших предвыборной кампании его брата Хамида. Сулейману пришлось тогда бежать в Сирию, но уже через год благодаря амнистии он смог вернуться и с 1970 по 1976 год был президентом Ливана.

С каждого центнера цемента, произведенного на цементном заводе в Шекке, клану Франжье полагается мзда примерно в один американский доллар.

В 1975 году три удельных ливанских князя забыли о своих разногласиях и объединились против общего врага — палестинцев и мусульман. Франжье объединился с Пьером Жмайелем (Ливанские фаланги) и Камилем Шамуном (Национально-либеральная партия).

Франжье не возражал, когда «его» крестьяне вступали в формирования фалангистов — у Жмай-еля было больше денег и оружия.