Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

Интересное въ этомъ отношеніи описаніе древне-египетскаго врачеванія мы находимъ у Масперо. „Преданіе разсказываетъ, что однажды Ра заболѣлъ мучительными спазмами. Горусъ тотчасъ слѣпилъ статую Изиды-дитяти, въ которую геліопольскіе боги волшебствомъ и перенесли боли, испытываемыя Солнцемъ. Нибамонъ (врачъ-заклинатель) не задумываясь испытываетъ благодѣтельную силу этого рецепта надъ Псару (паціентъ). Онъ вынимаетъ изъ своего сундучка куклу, похожую на ту, которую сдѣлалъ когда-то Горусъ для Ра, и поетъ надъ ней заклинательную формулу, въ которой кратко разсказывается исторія исцѣленія съ ея помощью“. Чарованіе при помощи куклы — явленіе широко распространенное у различныхъ народовъ. И, конечно, не оно родилось на почвѣ египетскаго миѳа, а наоборотъ: миѳъ развился на почвѣ обряда. Заклинатель старается какъ можно точнѣе воспроизвести то, что, по преданію, когда-то случилось съ богами. На себя онъ принимаетъ роль Горуса, больного называетъ Ра и приглашаетъ присутствующихъ взывать къ геліопольскимъ богамъ. „Горусъ и страдающій животомъ Ра — тутъ. Взывайте къ геліопольскимъ богамъ: скорѣе, скорѣе, ваши книги! ибо Ра страдаетъ…“¹). — Какъ извѣстно, египетское бальзамированіе покойниковъ и приготовленіе мумій состояло изъ сплошного ряда магическихъ дѣйствій. Бальзамировщики — маги. „Похоронные свивальники въ ихъ рукахъ превращаются въ сѣть таинственныхъ переплетовъ, изъ которыхъ каждый имѣетъ особенное значеніе, имѣющее цѣлью удалить отъ тѣла всякія опасности и всякихъ враговъ, угрожающихъ ему — боговъ, людей и насѣкомыхъ — и предохранить его отъ разложенія. Подкладываютъ подъ нихъ амулеты, фигурки, высушенные цвѣты, щепотки травокъ, плитки, исписанныя іероглифами, — все это составляетъ заколдованную броню покойника“²). Все это сопровождается чтеніемъ священныхъ формулъ. Конечно, такой важный въ египетскомъ быту обрядъ, какъ приготовленіе муміи, не могъ не породить легендъ о его происхожденіи. И дѣйствительно, изъ заклинаній, сопровождающихъ бальзамированіе, мы узнаемъ о происхожденіи первой муміи. Въ вѣка, слѣдующіе непосредственно за сотвореніемъ міра, бальзамированія совсѣмъ не знали, и первые люди умирали дважды: сначала умирало тѣло, потомъ умиралъ двойникъ. „Но, когда Тифонъ убилъ Озириса, Горусъ собралъ части тѣла своего отца, оросилъ ихъ благовонными веществами при помощи Изиды, Нефтисы, Тота и Анубиса, пропиталъ предохраняющими отъ тлѣнія веществами и обвилъ ихъ широкими свивальниками, произнося все время молитвы, которыя сдѣлали его дѣло на вѣки нерушимымъ“¹). Всѣ эти примѣры наглядно показываютъ смыслъ эпической части заклинанія.

То, что сначала пережилъ обрядъ, переживаетъ потомъ и заговорная формула. Магическая сила ея явилась постепенно и незамѣтно. Слово обогащалось за счетъ дѣйствія не только со стороны содержанія, но и свой магическій авторитетъ пріобрѣтало благодаря долгому сосуществованію съ обрядомъ. Репутація обладанія магической силой съ обряда незамѣтно распространялась и на его спутника. Слово какъ бы обкрадывало обрядъ, пока не оторвалось отъ него, почувствовавъ въ себѣ, наконецъ, самостоятельную силу. Медленный ростъ силы слова не замѣчался, и вопросовъ никакихъ не возбуждалось. Но вотъ чудодѣйственная сила слова явилась во всемъ своемъ блескѣ. И снова должно было повториться то же, что раньше было съ дѣйствіемъ. Опять возникаетъ вопросъ — почему? Почему данная формула имѣетъ магическую силу? Аналогиченъ и отвѣтъ: привлекается опять божество. „Не я говорю, a самъ Іисусъ Христосъ“, „не своей силой, a Божіей“, „не я говорю, a Божія Матерь“. Всѣ подобныя фразы являются отвѣтомъ на сомнѣніе, явившееся относительно дѣйствительности словесныхъ чаръ. Стремленіе понять причину магическаго вліянія формулы приводитъ въ концѣ-концовъ къ тому, что доброе вліяніе приписывается уже не словамъ и не знахарю, а Богу. Заговоръ, по своему значенію, приближается къ молитвѣ. Къ нему присоединяются такіе, напримѣръ, придатки: „Не для ради хитрости, не для ради мудрости, а для ради великой Божьей милости“¹). Или —Das helfe dir Gott der Vater, Gott der Sohn und Gott der heilige Geist²). Французскій король-знахарь, очевидно, именно такъ понималъ цѣлебную силу врачебныхъ чаръ, когда лѣчилъ опухоль на шеѣ, прикасаясь къ ней и произнося слѣдующія слова: „король сія тобя дотыкаетъ, а Богъ тобя уздравливаетъ“³). Иногда же дѣло происходитъ совершенно аналогично съ оправданіемъ обряда. Какъ совершеніе обряда приписывается божеству, такъ и заговорная формула влагается въ уста божества (святого). Тогда эпическая часть еще расширяется.

Таковъ процессъ органическаго развитія основного вида заговоровъ. Но онъ не обязателенъ для всѣхъ видовъ заговора. Разъ чистое слово пріобрѣло магическій авторитетъ, то оно могло уже совершенно свободно принимать самыя разнообразныя формы выраженія, что мы и видѣли въ предыдущей главѣ.