Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 11

– Поди наслушалась слухов о войне, вот и вещает.

Я же ей почему-то поверил. Мне потом часто снилась эта комната с иконами и вышивками и глаза Евдокии, умные и строгие, как на иконе.

Прости меня, Господи. Я верю, что она была послана тобой в помощь людям.

Да, еще вот что, когда Семен заболел тифом, то сказал:

– Ну все, скоро умру. Правду, видно, знала Евдокия».

Рассказ Ольги В.

«.Всей своей жизнью я обязана Вашей бабушке Евдокии. Был у меня такой невыносимо горький час, что я решила больше не жить. Приготовила яд и пошла на кладбище проститься с покойной матерью своей. Сижу на могиле и плачу. Подходит ко мне очень старая женщина, в руках корзина, накрытая платком. Поздоровалась, постояла молча и говорит:

– То, что ты удумала, грех великий. Горе твое, конечно, большое. Но нет в этом мире ничего такого, что бы не прошло рано или поздно. Пройдет и твое горе.

Положила она на землю палку и сказала:

– Сейчас ты перешагнешь эту палку и пойдешь домой. Вся твоя печаль останется по ту сторону палки. У тебя будет еще муж, ребенок и интересная работа. Ты еще будешь счастлива, вот увидишь.

– А почему я должна вам верить, может, это неправда? Кто вы? – спросила я, все больше раздражаясь оттого, что даже здесь, на кладбище, мне нет покоя.

– Меня зовут Евдокия, я раба Божья, – ответила она, – помогаю людям чем могу. Я всю твою жизнь вижу, но не от дьявола, а от Господа нашего. Перешагни через палку, оставь горе и уходи.

Я заплакала и сказала, что все равно умру, что яд у меня уже готов и что я все для себя решила. Тут Евдокия меня спрашивает:

– А маме своей ты поверила бы?

– Да, ей поверила бы, но ее нет больше. Прошу вас, отойдите от меня, оставьте меня в покое, дайте мне проститься с матерью, – сказала я, а потом, не знаю почему, приняла из ее рук воду и выпила ее.

То, что произошло дальше, невозможно передать никакими словами, но все же я попытаюсь объяснить свои ощущения, которые не забыла до сих пор. Назвать это сном нельзя, так как я уверена, что в тот момент не спала. Но и явью назвать не могу – сочтут ведь, что это бред сумасшедшего.