Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 14

Лида пожалела меня и дала деньги, даже не взяв с меня расписки. Ей, наверное, было неудобно об этом просить, a я про расписку промолчала. Благодаря Лидии деньги я внесла в кассу, а вечером, купив торт, я заехала к ней, чтобы сказать, что уже дала объявление о продаже своей дачи. Думала, попьем чаю. Я чувствовала себя обязанной своей знакомой и была ей очень благодарна. Я ведь понимала, что она сделала для меня то, что даже не всякий родственник сделает, дав такую сумму и не взяв даже расписки.

Когда я позвонила в дверь к Лиде, никто не открыл. Из соседней квартиры выглянула соседка и, заохав, стала рассказывать, что вчера, поздно вечером, с Лидой стало плохо, и она умерла до приезда “скорой помощи” от сердечного приступа. Соседка сказала, что уже дала телеграмму дочери. “Какое горе’’, – повторяла она, а я стояла как столб и, скажу честно, уже в этот момент думала, что дачу можно и не продавать, ведь никто не знает о том, что я заняла у Лиды деньги.

На похороны я не пошла, мне было страшно смотреть в лицо покойнице, которую я решила, правильно выражаясь, обмануть. Я утешала себя мыслью, что дочь Лиды не останется на улице, ведь после Лиды ей досталась большая квартира в центре Москвы.

“Нет худа без добра”, – крутилось у меня в голове, и я ничего не могла поделать со своей тайной радостью, что все так хорошо для меня сложилось. “Мне-то ведь никто не вернул мои потерянные деньги”, – твердила я себе как убедительное оправдание моего поступка.

С неделю я еще переживала, думала: а вдруг Лида успела кому-нибудь сказать, что одолжила мне деньги, предназначенные на покупку квартиры. Но никто мне не звонил и ни о чем не спросил. Я успокоилась.

Это случилось до сорока дней со дня смерти Лиды. Среди ночи я проснулась от странного шороха. Как будто кто-то шарил впотьмах. Один раз был даже звук, будто кто-то споткнулся o мои тапки, которые стояли около моей кровати. Я лежала, вся похолодев, но про воров я не думала. Никто не мог войти ко мне, ведь я хорошо заперлась на ночь. “Никто, кроме Лиды”, – так почему-то подумала я. Не знаю, сколько прошло времени, пока я все-таки не задремала. И тут сквозь сон, который меня сразу же покинул, я услышала Лидин голос:

– Верни мои деньги, слышишь.

Сказать, что я испугалась, значит, не сказать ничего. Я просто умирала от ужаса. Впервые за свою жизнь я описалась от животного страха.

Наступило утро. Постепенно ужас, который я пережила ночью, рассеялся. Мне стало казаться, что это был сон. Неожиданно в моей памяти всплыли строки Пушкина: “Да, жалок тот, в ком совесть нечиста”. И я подумала: “Вот дура, дожила до полвека, а ума нет совершенно”. И как какое-то заклинание твердила себе, что не было еще случая, чтобы умершие возвращались.

Вечером мне опять стало беспокойно. Я долго не ложилась спать, оттягивая момент, когда нужно будет погасить свет. Наконец я решила оставить включенной лампочку в коридоре. Проснулась я оттого, что ноги мои замерзли. Открыв глаза, я увидела, что на кровати сидит Лидия. Одна ее рука лежала у меня поверх ноги. Рука была абсолютно ледяная, вот почему у меня так замерзли ноги. Все это промелькнуло у меня в голове. Мне хорошо было видно покойницу. Свет из коридора освещал ее синее, без всякого выражения лицо и неестественно острые приподнятые плечи. Как будто манекен посадили ко мне на кровать. Не знаю сколько, но кажется, что очень долго мы безотрывно смотрели друг на друга. Неожиданно ее рот медленно приоткрылся, и я ясно увидела сине-фиолетовый язык. Она произнесла ровным, на одной ноте шепотом:

– Отдай мои деньги.

Я буквально стала терять сознание от дикого ужаса. Кажется, я на мгновение закрыла глаза, а когда опять открыла, комната была пуста.

Буквально за два дня я продала дачу за гораздо меньшую цену, чем она стоила, и отнесла деньги Татьяне, дочери Лидии, сказав ей, что возвращаю долг, взятый у ее матери.

Таня горячо благодарила меня за честность.

– Не каждый поступил бы, как вы, ведь никто не знал, что деньги были у вас. Мы с мужем все перевернули в маминой комнате, а денег не нашли. Стали уже думать, что маму обокрали, поэтому она и умерла от инфаркта, – сказала дочь Лиды.

Если бы она только знала, что со мной произошло за эти дни. Вряд ли я смогла Вам передать в своем рассказе, как это было страшно на самом деле.

Не знаю, простила ли меня душа Лидии. Я же после пережитого стала постоянно ходить в церковь, молиться. Очень надеюсь, что простит меня и Господь.

Я покупаю Ваши книги. Прочитав в них столько откровенных исповедей, я решила до конца быть честной, покаяться перед всем миром за то, что тяжко согрешила. Я убедилась на себе, как деньги способны искушать человека. Может быть, моя правдивая история будет кому-то назидательньм уроком.

Спасибо, что до конца прочитали мое письмо. Наверное, это все-таки для меня важнее, чем для Вас.

С искренним уважением, Рая».

Зачем покойника кусают за палец

Из письма: