Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 18

«Все, что я пишу, истинная правда. Единственная неточность в моем рассказе – это имена, так как по понятной причине я их изменила.

Произошло это много лет назад, когда мне было всего десять лет.

В тот день в нашем доме случилась сильная ссора между моей матерью и нашей соседкой, тетей Шурой.

Она пришла к нам в дом, и я стала невольным свидетелем этого скандала.

– Запомни, Дарья, мои слова, как поп «Отче наш», – сказала маме тетя Шура. – Отныне и до скончания веков в твоем роду не будет человека, который бы не мучился всю жизнь. Меня уже на свете не будет, а твои потомки страдать станут и помнить обо мне. К вам на веки вечные прилипнут беды.

От ее слов и, главное, от голоса, которым она это сказала, мне сделалось страшно.

Мама ей ответила:

– Врешь ты все, поганая твоя душа, ничегошеньки ты не умеешь, а если бы и умела, то не стала бы тут хорохориться, а просто угробила бы нас, и все. Нашлась тут колдовка, тварь брехливая!

И тут я услышала от соседки слова, которые навсегда врезались в мою память.

– Да, я и вправду могла бы сделать так, чтобы ты за считанные дни издохла, но это было бы для тебя слишком хорошо – ты бы тогда раскаяться не успела, не пострадала бы как следует. Я хочу, чтобы ты знала, что есть люди, которые могут за себя постоять и твои подлые поступки не оставят безнаказанными. Весь твой род будет искупать твой грех. Дети твои, внуки и правнуки будут проклинать тебя и твой язык поганый!

С тех пор прошло уже много лет, и все ее угрозы сбылись. Я была свидетелем не только того скандала, но и всех бесчисленных бед, которые с тех пор преследуют нашу семью.

Буквально на другой день провалился под лед мой старший брат. Его тело так и не нашли. Младший мой брат упал и ослеп, дожил до девятнадцати лет и умер от опухоли головного мозга. Мамина сестра, тетя Света, заболела эпилепсией. Припадки случались все чаще и чаще, а затем у нее стало плохо с головой, она и теперь находится в психоневрологической больнице. Ее сын Илья, наш племянник, поехал в город сдавать молоко и пропал без вести. Отец наш начал пить и по пьянке убил своего друга, но до суда он не дожил, нам сказали, что он наложил на себя руки.

Когда мне было шестнадцать лет, я обварилась кипятком, да так сильно, что осталась на всю жизнь изуродованной. Замуж я выйти так и не смогла. Теперь вот болею: нет у меня ни одного здорового органа. Не жила я, а только мучилась и если бы не боялась, то давно наложила бы на себя руки.

Правду сказала та соседка: я не хотела жить и жалела, что родилась.

А мама моя заболела какой-то странной болезнью, и врачи никак не могли поставить диагноз: мышцы у нее постепенно атрофировались, теряли силу и вскоре она не то что ходить не могла, даже ложку в руках у нее держать не получалось.

Многие годы мама сидела или лежала, а перед смертью она меня попросила отыскать нашу бывшую соседку тетю Шуру и попросить у нее прощения за причиненное ей мамой зло. А еще просила передать, что она сильно раскаивается в своем проступке и умоляет снять заклятье с нашего рода, ведь уже почти никого в живых не осталось.

Потом мне стало известно, что наши соседи переехали в Дупленку, и я, оставив маму на попечение одной женщины, поехала туда, чтобы выполнить ее волю.

В Дупленке дверь мне открыла Шурина дочь, Галина. Когда я ей рассказала о том, зачем приехала, она ответила, что мать ее давно живет в монастыре, они не видятся и что имя у нее теперь другое, поэтому вряд ли ее можно отыскать.

Галя принесла большую отпевальную книгу, я ждала, когда она что-то в ней читала. Но, увы, она сказала, что вряд ли сможет мне помочь, и показала мне лист, на котором было написано, что весь род За харовых (то есть мой) уже отчитан за упокой. Имена наши были обведены черным карандашом: там были имена и мамы, и сестры Ани, и братьев, да и вообще всех родных нам людей. Было там и мое имя. У меня до сих пор перед глазами стоят жирные черные круги вокруг наших имен.

Приехав домой, я рассказала обо всем маме, и она мне сказала:

– Не знаю, простишь ли ты меня, дочка, что из-за своего дурного характера я навлекла на тебя и на всех вас эту напасть. Все теперь я все поняла, но слишком поздно.

А через неделю мама умерла. Последними ее словами были:

– Теперь все беды тебе нести. Если бы я тогда знала…

Наталья Ивановна, может быть, я ошибаюсь, но думаю, что, прочитав историю моей семьи, кто-то задумается и не совершит тех же ошибок, что и мы. История моя учит избегать ссор, ведь никто не знает, чем такая ссора может закончиться.

Опубликуйте, пожалуйста, мое письмо в своей книге.

С уважением, Захарова О. П.».