Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 24

Дорогие читатели! Вы понимаете, что не любой заговор можно печатать в книге. Люди разные, и кто-то может употребить его со злым умыслом. В таких случаях я высылаю ответ непосредственно адресату.

Перстень из гроба

Хочу рассказать вам один случай из практики моей бабушки. Рано или поздно я должна была заменить ее в нашем родовом ремесле. Поэтому с раннего детства бабушка требовала, чтобы я присутствовала на ее приемах больных. Причем я должна была не только сидеть и хлопать глазами, а внимательно слушать и запоминать все, что говорит и делает бабушка. Таким вот образом я начинала усваивать азы бабушкиного искусства. И если кто-то скажет, что в этом нет ничего трудного, то я с этим не соглашусь. Во-первых, сам вид тяжелобольных людей, их гнойные болячки, сломанные кости, раны, резкий запах загноившихся ран и пота, бесконечный плач – все это угнетает и вызывает определенный стресс. Даже взрослому человеку тяжело видеть, как, выкатив глаза, с пеной у рта, бьется в припадках человек. Обожженные, обмороженные и покалеченные люди стонут и кричат. И это все изо дня в день, и каждый день. К тому же вечерами, после приема, бабушка устраивала мне настоящий допрос: хорошо ли я поняла то, что говорила она и больные. Правильно ли я запомнила, почему и кому нужно было давать ту или иную траву. При этом от меня требовалось, чтобы я каждый день, к каждому конкретному случаю учила назубок нужную молитву и заговор или оберег.

Людей приезжало к нам много, и каждый старался рассказать бабушке свою пережитую историю. Многие из этих историй так поразили мое детское воображение, что даже теперь, спустя полвека, я их очень хорошо помню и рассказываю вам. Вот одна из этих историй.

К бабушке за помощью приехала семья, кажется, из-под Оренбурга. Это были отец, мать и их сын Игнат. Он не мог сам передвигаться. Его сняли с телеги и перенесли к нам в дом на одеяле. Тогда еще многие ездили на повозках, телегах, а зимой на санях.

Помню рассказ этого парня. Он плакал и рассказывал, как и почему к нему привязалась эта болезнь. Оказывается, он и два его друга Семен и Иван, желая разбогатеть, надумали отправиться на заброшенное старое кладбище и там вскрыть старинный склеп некой барыни. Кладбище от них было далеко, почти в лесу, и все считали это кладбище проклятым. Случалось, что люди умирали прямо на могилах и без всяких причин. Слухи шли, а люди тогда были боязливы и перестали на том кладбище хоронить, да и ходить туда тоже перестали.

Вот на это кладбище и собрались друзья. Набрав с собой кое-какой еды, самодельные лампады из постного масла и тряпок, ребята, наконец, добрались до кладбища и разыскали нужный склеп. Быстро вскрыть склеп не удалось. Несмотря на давность захоронения, вход в склеп был хорошо замурован. Кое-как разобрав кладку, друзья обнаружили еще одну стену. В общем, начали он разбирать кладку рано, а закончили глубокой ночью. Хорошо еще, что светильники припасли.

С виду склеп был совсем небольшой, а когда друзья спустились вниз, то увидели три гроба. Гробы были из камня. Семен еще пошутил: ну вот, легче будет богатство делить, каждому по одному гробу. Стянув крышку с первого гроба, ребята увидели, что он абсолютно пуст. Видимо, хозяева склепа заранее позаботились о тех, кто умрет позже, и внесли этот огромный гроб еще при строительстве склепа. Во втором гробу был прах и истлевшее тряпье, кости и ветошь. Даже было странно, как будто кто-то все нарочно перемешал. А вот в третьем гробу их ждал настоящий сюрприз. Когда они сняли крышку гроба, то при тусклом свете увидели хорошо сохранившуюся женскую фигуру. Женщина была среднего роста, в длинном, до пят кружевном платье, и в таком же кружевном покрывале на голове. Лицо было белым и напоминало маску. Видимо, перед похоронами ей нанесли на лицо грим. Во всяком случае, и лицо и грим хорошо сохранились. Игнат посмотрел на друзей и поразился, их лица были такими же белыми, как у покойницы. Было видно, что они боятся. Боялся и он. Руки тряслись, а зубы стучали, как у собаки. Один из ребят снял с себя одежду и поджег. В свете огня на покойнице засверкали украшения. Даже прах и пыль не могли скрыть блеск дорогих камней.

Иван снял с покойной барыни массивные серьги. Руки у него ходили ходуном. Семен снял с нее ожерелье, а Игнату пришлось снимать перстень с ее руки. Снимая, он чувствовал тонкие, острые кости, обтянутые чем-то, не очень похожим на кожу. Взяв свою добычу, друзья, сшибая друг друга, кинулись наверх. Крышку гроба они не закрыли.

Всю дорогу назад, до самого дома, друзья шли молча. Пережитое потрясение давило и не давало о чем-либо говорить. Только перед тем как разойтись по своим домам, они поклялись никогда и никому не говорить о том, что они совершили.