Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 32

Неожиданно я заметил впереди себя знакомую фигурку. Она двигалась не спеша, как будто бы ждала кого-то, кто должен был ее догнать. Я жадно, не отрываясь, глядел на это видение и на минуту усомнился в свидетельстве своих глаз. Лиза будто бы почувствовала мой взгляд, резко обернулась, приостановилась и по своей милой привычке, которую я так хорошо помнил и знал, подняла свою ручку в белой перчатке к губам, будто собираясь что-то сказать, но не решаясь. На какой-то миг наши взоры встретились. Я глядел на нее с обычным обожанием и восторгом, а ее глаза были полны слез. Прибавив шагу и торопясь взять ее за руку, я стремительно шагнул к ней, но, как только я достиг того места, где она только что была, Лиза будто бы растворилась прямо на моих глазах. Только тогда, в тот самый момент, я вошел в разум: „Да может ли быть такое, ведь она в России, а я здесь!“ От ужаса я закричал: „Али, где ты есть, черт тебя возьми, я хочу выйти вон отсюда!“ В тот же момент я оказался в полутемной комнате с низенькой дверью. Хозяин дома отдернул занавеску, и меня ослепил свет.

С нами он больше почти не говорил и денег у нас не взял, но перед тем, как нам уйти, он передал через переводчика фразу: „Надеюсь, ты понял то, что я хотел тебе сказать. Ты молод и неучтив к старшим, твой товарищ заслуживает большего уважения, чем ты. Я с ним говорил, а с тобой говорить не желаю. А теперь я советую тебе еще раз заглянуть в ту же самую дверь“. И я заглянул. Комната была по-прежнему очень маленькой, низкой, в ней не было никаких других дверей. Как и каким образом я мог видеть множество комнат и роскошных залов, ведь в этой комнате не было даже окна!

Вечером, перед тем как мы улеглись спать, мой товарищ мне рассказал, что ему предсказал Али, пока я бродил по „лабиринту“. С его слов, в 1917 году в России должен произойти переворот. Царя сменит другая правящая власть, а управлять страной будет маленький лысый человек. По словам Али, спустя три года после падения монарха, в 1920 году, должен будет умереть Зиновий, то есть мой товарищ, с которым я ездил в Истамбул. Мне же он напророчил долгую жизнь, детей и внуков, которых я впоследствии переживу. Про Россию он говорил много ужасного, и мы тогда с Зиновием в это не поверили. Но в 1917 году действительно была совершена революция, а в 1920 году умер мой незабвенный друг».