Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 37

Письмо Дмитрия Петровича Савянина, мастера из г. Уренгоя: «Уважаемая Наталья Ивановна! В первых строках моего письма я хотел бы поблагодарить Вас за Ваши мудрые книги. Вы не представляете, как они нужны и полезны, как они необходимы таким, как я. Конечно, я не столько много знаю, как Вы, но, как и мой дед, чем могу, помогаю тем, кто приходит ко мне за помощью. На душе отрадно и светло, когда я вижу, как выздоравливает тот, от кого уже отказались врачи, и в этом есть и Ваша заслуга, ведь именно Вы разъясняете нам, мастерам, как избавить людей от той или иной беды. Если бы не Ваши книги, я бы не смог так трудиться. Обязательно пишите для нас книги, и дай Вам Бог сил и терпения на все Ваши дела!

А теперь о том, из-за чего я Вас потревожил своим письмом. Давно, еще в раннем детстве, я слышал от своего деда, который, как и мой отец и как я, помогал лечить людей, что есть такая

Мать-молитва, которая может абсолютно все. И эта молитва дана была только избранному роду. И как будто эту молитву не дают на чужие руки ни за какие дары и деньги, а передают ее из поколения в поколение, из рода в род. Дед мой также говорил, что если положить на лоб умирающему руку и прочитать эту Мать-молитву, то тот, кто уже отходит в иной мир, останется жить еще долгое время. Также мой дед говорил при мне, что он ездил к Вашей бабушке, к Степановой Евдокии, и именно за этой молитвой, желая уговорить ее научить его ей, но от его поездки произошел конфуз. Как сейчас помню его рассказ: когда мой предок подошел к дому Евдокии, на крыльцо вышла женщина в темном платочке и сказала ему: „Зря ты, Кузьма, бил свои ноги. То, за чем ты приехал, тебе не будет дано. Молитву, которую ты удумал получить, не в каждые руки дают, а у тебя грехов как блох у худой собаки. Ты почто пьянствуешь, черта веселишь? А на Страстной неделе и вовсе не просыхал. Бога ты не боишься, а ведь крестом лечишь! Иди домой, да не пей больше, не позорь дедов и бабок своих, они это не заслужили“. С этими словами она повернулась и ушла. Дед мой вернулся домой и больше никогда спиртного не пил. Умилялся прозорливости Вашей бабки – мол, даже имя его назвала, хотя он ни с кем в пути не балакал, знал ведь, что идет к ведунье, а к ведунам в дороге молчат. Все удивлялся дед тому, что даже то, что он напивался в Страстную неделю, и про то она знала. И радовался, что не тянет его к вину. Умер мой дед в возрасте девяноста лет и до самого конца жизни молился и лечил людей.

Уважаемая Наталья Ивановна, есть у меня мечта – узнать хотя бы три слова или первую строчку той молитвы, из-за которой мой дед проехал три дня пути до Вашей бабушки Евдокии. Прошу Вас об этом ради памяти моего деда, который всегда с восхищением говорил о той, которая, как и он, посвятила всю свою жизнь другим людям. Низко Вам кланяюсь и молюсь за Ваш род».