Заговоры ЦРУ

ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ СТЫДЛИВОСТЬ

В течение октября и ноября 1972 года министр юстиции Соединенных Штатов неоднократно пытался выяснить причастность ЦРУ к некоторой деятельности обвиняемых, с тем чтобы принять меры в связи с открывавшимся процессом[139]. ФБР, со своей стороны, уже провело расследование по этому вопросу. Министра юстиции особенно беспокоило то, что обвиняемые могли указать на выполнение ими приказов ЦРУ.

Наконец, ЦРУ дало ответ на некоторые особые вопросы, которые были заданы, но приложило все усилия, чтобы только министр юстиции и его заместитель были посвящены в секретные дела. В конце концов до министра юстиции были доведены сведения о помощи, оказанной Ханту в июле и августе 1971 года.

Однако ЦРУ никогда добровольно не предоставляло сведений следствию, оно даже отказалось сообщить некоторые данные, которые, видимо, могли бы оказаться весьма ценными для расследования.

Так, ЦРУ получило от Маккорда в течение июля 1972 года, а затем и в декабре того же года и еще в январе 1973 года большое количество писем, связанных с попыткой снять обвинение со взломщиков в уотергейтской истории, ставя, таким образом, под удар ЦРУ. В этих письмах Маккорд отмечал, что он делал все возможное, чтобы противостоять полученным обвиняемыми предложениям скомпрометировать ЦРУ как участника дела, чтобы тем самым улучшить собственные шансы для защиты. Хелмс посоветовался с генеральным советником ЦРУ, и тот сказал, что ни в коем случае не следует добровольно предоставлять эти письма в распоряжение ФБР (оно не знало об их существовании). Следуя этому совету, Хелмс решил присовокупить их к досье ЦРУ.

В июле 1972 года копии фотографий кабинета д-ра Филдинга, сделанные Хантом, а также фотокопии поддельных удостоверений личности, полученные им от ЦРУ (копии и фотокопии находились в деле «г-на Эдварда» в ОТО), были переданы Хелмсу и Колби. Несмотря на то что оригиналы некоторых из этих документов были обнаружены у лиц, задержанных в здании «Уотергейта», — об этом много говорилось во всех органах массовой информации, — несмотря на попытки заместителя министра юстиции получить информацию о помощи, оказанной ЦРУ Ханту, ЦРУ, похоже, ждало наступления января 1973 года, чтобы вручить эти документы министерству юстиции. Среди других документов, о существовании которых руководство ЦРУ умалчивало до 1973 года, следует назвать запись разговора Ханта с Кашманом, имевшего место 22 июля 1971 г.

ЦРУ не только упорно скрывало документы, представлявшие интерес для следствия, но даже не дало себе труда тщательно разобраться в собственной роли в связи с лицами, представшими перед судом. И лишь в мае 1973 года оно всерьез занялось сбором документов и информации, имевших отношение к делу.

15 декабря 1972 г. Хелмс и Колби явились в Белый дом, чтобы доложить Эрлихману и Дину о состоянии расследования, проводимого ФБР и министерством юстиции.

В своем отчете об этой встрече Колби пишет об усилиях ЦРУ «избежать ответов на (запросы информации), не идущих сверху». Он также упоминает о попытках министра юстиции выяснить имя человека, удовлетворившего заявку Ханта на оказание технического содействия в июле 1971 года; кроме того, Колби отмечает в отчете, что он сделал все возможное, чтобы не отвечать на эти вопросы, но в конце концов он был вынужден указать имя Эрлихмана.

Во время этой встречи Колби и Хелмс также показали Дину досье, подготовленное для заместителя министра юстиции (в котором, естественно, были копии как фотографий, сделанных Хантом, так и поддельных удостоверений). В отчете Колби по этому поводу написано: «Было принято решение оставить эти материалы в ЦРУ». Кроме того, было решено просить Кашмана позвонить Эрлихману и выяснить, насколько точны воспоминания последнего о личности человека, инициатора столь знаменательного телефонного звонка в июле 1971 года.

Наконец, в январе 1973 года досье было передано в распоряжение министерства юстиции. […]

В ОСТАЛЬНОМ — МОЛЧАНИЕ…

Приблизительно 17 января 1973 г., то есть семь месяцев спустя после уотергейтской операции, директор Хелмс получил от сенатора Мэнсфилда письмо, датированное 16 января, в котором тот просил ЦРУ сохранить «все вещественные доказательства и документы, могущие иметь отношение к расследованию уотергейтского дела, подрывной деятельности и политического шпионажа, а также методов ведения ЦРУ следствия по такого рода деятельности, чем вскоре предстоит заняться сенату», В это время Хелмс вместе со своей секретаршей как раз разбирал свои досье, ибо собирался уходить со службы в ЦРУ.