Загробная жизнь

Святые толкователи Писания, отцы и учители Церкви, все не иначе принимали учение слова Божьего об участи нераскаянных грешников на том свете, как в смысле бесконечной муки их. Один из древних церковных писателей, весьма знаменитый своей ученостью и трудами на пользу Церкви, некто Ориген, допустил было такую мысль, что после некоторого времени мучения грешников и окончатся. Но Святая Церковь признала его учение ложным и на Пятом Вселенском Соборе осудила его. Много размышлял и беседовал о вечном осуждении грешников особенно Ефрем Сирин.

Затем о муке вечной говорили святые мученики на местах свой казни. Значит, высказывали свое убеждение в ней в такие часы, когда говорить ложь не только им, но и кому другому, было бы страшно, и когда притом с ними пребывала особенная благодать Божья, которая насколько укрепляла их дух и тело в муках, столько же и просвещала их ум истиной. Так, священномученик Поликарп на угрозу мучителя сжечь его на костре отвечал проповедью о вечном огне, в котором будут гореть подобные мучителю злодеи.

Пусть и после этих доказательств еще иные будут отвергать вечную муку. Пусть делаю те и другие, умные и неразумные, возражения против настоящего догмата веры. Пусть с насмешкой говорят: «разве кто возвращался с того света?» Пусть шутят над адом и огнем адским, называя все это верованием одних простолюдинов и сами хвалясь какой-то неустрашимостью. Но истина, которая столько раз и  в столь ясных словах проповедана в слове Божьем и изъяснена святыми отцами, останется непреложной истиной: она ничего не потеряет от неправильных  толкований, разных смягчений, от острот и шуток. За это-то самое, т.е что некоторые не верят ей и, таким образом, без всякого страха Божьего проводят здешнюю жизнь, и постигнет неверующих вечный огонь. Другие нарочито отдаляют от себя мысль об аде, чтобы совсем не беспокоить себя.  Но это значит повторять ропот нечистых духов, которые говорили Иисусу Христу в бесноватом: «пришел Ты сюда прежде времени мучить нас». Это значит, тем скорее дойти до вечного  беспокойства, потому что тот только менее грешит каждый день, кто предполагает о каждом своем дне, что это может быть последний день в его жизни, что затем настанут для него суд и вечность. Третьи хоть и не уклоняются от размышления о будущей участи грешника, но таят в душе своей сожаление, что Бог слишком правосуден. Так и жена Лотова хоть боялась садомского пламени, но еще не всем сердцем отверглась Содома, еще сердце ее стремилось к Содому, и за это самое превратилась в соляной столп. Нет, друзья мои, мы должны  здесь обратить свое сожаление только на то, что нераскаянностью-то своей навлекаем на себя вечный гнев Божий.

Приступим к изображению самого ада и будущих мучений в нем грешника.

Представьте себе самую широкую, обрывистую пропасть, представьте ее с таким глубоким дном, что и ничего не может быть глубже, что и  немыслимо выйти из нее. Или представьте себе самой огромной величины горящую печь, у которой вместо стен кругом были бы высочайшие горы. Еще ближе сказать, вообразите себе целое озеро, только наполненное не водой, а огнем: из этого огненного озера пламень со страшным ревом взвивается клубами в воздух. Таков и будет ад! Таково будет помещение для грешников после нынешних палат или, положим,  и бедных хижин, но таких, где почти каждый день шумно веселились, проводили жизнь в разврате, Бога не боялись и других не стыдились.

На это место Бог пошлет как бы капли дождя, вечный огонь. Огонь тот надобно понимать в буквальном смысле. Толкование, будто это будет мука для одной совести, называемая по причине невыносимой боли огнем, ни на чем не основано и противно слову Божьему. Адский огонь будет тонкий и несветлый; впрочем, дым от него не будет столько затемнять пропасти, чтоб грешники не могли видеть друг друга. Что же до его силы и действия, то он будет еще сильнее нынешнего. Но, сжигая до костей, он не отнимет у человека сознания и чувств, чего с радостью пожелали бы грешники, утопающие в бездне его. Когда ныне с кем бывает страшный жар (например, во время сильной горячки), тогда человек в бреду еще не ясно ощущает свою боль. Если даже кто попадет и в самый огонь (как во время пожара), то несчастный бьется, кричит и стонет только в начале или же при медленном действии на него огня, а затем ничего уже не помнит. Грешник же, мучимый в огне адском, сохранит все свои чувства, телесные и душевные. Оттого страдания его будут ужасны: каждым своим чувством как бы особо он будет страдать.

Так, глазами своими он будет видеть и других подобных себе грешников, у которых в лице отчаяние, на глазах слезы.

Ушами будет непрестанно слышать и собственные стоны, и зубной скрежет других: «какой поднимут плач, - говорит св. Кирилл Александрийский, - какой вопль и рыдание ведомые на горькие вечные мучения! Как будут стонать, биться и терзаться!»

Обонянием своим грешник будет чувствовать зловоние от составных частей адского огня, например, жупела, или горючей серы.