Загробная жизнь

«Просите и дастся вам; буди тебе, яко же хощеши». Это – обещание Самого Господа Иисуса Христа, следовательно, истина; и наше желание, как согласное с волею и желанием Иисуса Христа спасти человека, непременно исполнится, и умерший спасется. Иначе сердце молящегося не согрелось бы благодатью к ходатайству за умершего. Живой молится за умершего, потому что так угодно Богу. Если же ходатайство живого за умершего угодно Богу, то умерший будет спасен.

Тот же Бог един и всемогущ вчера, сегодня и во веки. Промысл Божий о спасении рода человеческого и Его любовь к человеку так же сильны, как и прежде. Если ныне не воскресают мертвые, чтобы побеседовать с живыми о спасении тех и других, то причину этого высказал Авраам в притче «О богаче и Лазаре»: «не поверят живые!..» (Лк. 16: 31). Однако явления мертвых живым во сне и в других видения были, есть и будут по воле Божьей. Вот, например, два случая, не подлежащие сомнению, два видения во сне мертвых живым.

Эти два благодатных откровения о спасении двух умерших грешников принадлежат недавнему, очень близкому к нам времени. Первое откровение свидетельство об освобождении от адских мук, в которых уже находился умерший грешник, и о даровании ему Царства Небесного вместе со всеми святыми через неусыпное ходатайство родителей умершего, второе же откровение свидетельствовало об испрошении прощения грехов умершему мужу ходатайством его жены-вдовы, на которой сбылись апостольские слова: «Неверующий муж освящается женою верующей» (1 Кор. 7: 19)

Выпишем содержание откровений из первоисточников. В журнале «Странник» за май 1862 года на странице 263, помещено откровение, сообщенное Святогорцу отцу Серафиму одним из схимников афонских. «Причиной моего поступления в монашество, - так начал свой рассказ схимник, - было видение во сне загробной участи грешников. После двухмесячной болезни я пришел в сильное изнеможение В этом состоянии я вижу двух юношей, вошедших ко мне; они взяли меня за руки и сказали: следуй за нами! Я, не чувствуя болезни, встал, оглянулся на свою постель и увидел, что тело мое лежало спокойно; тогда-то я понял, что оставил земную жизнь и должен явиться в загробный мир. В лице юношей я узнал Ангелов, с которыми и отправился. Мне показаны были огненные места мучений, я слышал там вопли страдальцев. Ангелы, показывая мне, за какой грех какое огненное место полагается, прибавили: «Если и ты не бросишь своих привычек к греховной жизни, то вот и твое место наказания!.. Вслед за тем один из Ангелов из пламени извлек одного человека, который был черен, как уголь, весь обгорел и был с ног до головы окован в цепи. Тогда оба Ангела приступили к страдальцу, сняли с него оковы и вместе с цепями мгновенно исчезла чернота, человек стал чист и светел, как Ангел; потом Ангелы облекли его в блестящее одеяние, подобное свету.

- Что значит это изменение человека? – решился я спросить Ангелов.

- Эта грешная душа, - отвечали Ангелы, - отлученная от Бога за свои грехи, должна была вечно гореть в этом пламени; между тем родители этой души много подавали милостыни, много делали поминовений при литургиях, отправляли панихиды, и вот ради родительского ходатайства и молитв Церкви Бог умилостивился, и грешной душе даровано совершенное прощение. Она избавлена от вечного мучения и теперь предстанет перед лицом своего Господа и будет радоваться со всеми Его Святыми.

Когда видение кончилось, я пришел к себе, и что же увидел? Вокруг меня стояли и плакали, готовя мое тело к погребению».

При «Описании знамений и исцелений в 1863 году от Святыни Афонской в России» приложено литографированное письмо, адресованное афонскому иеромонаху Арсению 21 декабря 1863 года, следующего содержания:

«Много скорбели мы, - начинает рясофорная монахиня Симбирского Спасского женского монастыря, мать Досифея, - о смерти нашего брата, князя М.Н. Чегодаева, последовавшей в 1861 году, в Самаре. И тем более печалились, что смерть его была внезапной без покаяния и напутствования Святых Таинств. Но вот вижу сон, будто я и покойный мой брат идем вместе по прекрасной местности. Подходим к новому, как бы недавно построенному селу, при входе в которое стоит новый высокий деревянный крест, а при выходе из села высится чудесной красоты дом, также новый. Приблизившись к нему, брат с радостным видом сказал мне:

- Вот какое богатое село недавно купил я, и этой покупкой я очень и очень обязан моей жене Ташеньке; надобно написать к ней и поблагодарить ее за сделанную милость для меня.

Я же сказала ему:

- А мне можно, братец, войти в ваш чудесный дом и полюбоваться на него?

Он отвечал:

- Можно, пойдем и посмотрим, как в нем все хорошо.