Загробная жизнь дона Антонио

Марина махнула костью: уведите маринерос. Уставилась в упор на капитана Хосе Марию Родригеса, гневно вращающего глазами и пытающегося прожевать свой кляп. В конце концов, развлечение еще не закончено, команда — в ожидании, а случись что, и для дона подобающее место найдется.

Не дожидаясь приказа, Нед вытащил изо рта дона кляп и подтолкнул его в спину. Сегодня — вежливо, прямо галантно, так что дон устоял на ногах, а не ткнулся носом в палубу. И тут же заорал вслед бывшим своим матросам, что их ждет виселица, а то и что похуже. Один из матросов обернулся с явным намерением хорошенько наподдать дону, но его остановил Джо, что-то шепнул на ухо — и матрос, нехорошо ухмыльнувшись дону, отошел с остальными к борту, смотреть представление.

Марина несколько минут слушала гневные вопли, выделяя в основном историю поражения «Маргариты».

Печальную историю спесивого идиота. Имбесиль, верно его назвал Тоньо.

Не Тоньо.

Дон Антонио Гарсия Альварес де Толедо-и — Бомонт, граф де ла Вега и будущий шестой герцог Альба.

— …Альварес!.. — эхом ее мыслей прозвучало в оре дона Хосе.

— Что вы сказали, благородный дон? — переспросила так ласково, что команда радостно вздохнула в предвкушении.

— Еретик, колдун и предатель, и люди его такие же!

И, видимо, чтоб его лучше поняли, проорал по-английски, а затем на родном испанском, за какие — такие заслуги сначала продажный отец инквизитор, а затем и Морган отпустили проклятого графа. Перечень заслуг впечатлял, Марина бы заслушалась, если б не слишком свежие воспоминания…

…вот Тоньо вылезает из бадьи, распевая арию об ужине…

…на смуглой коже, повыше локтя, браслет — феникс расправил крылья обещанием свободы…

…берет ее руки в свои, связанные, и целует каждый пальчик…

…двигается, резко, в такт бортовой качке, глаза прикрыты, видна только полоска белков…

— …грязные содомиты! — ворвался в воспоминания хриплый ор дона Родригеса.

Марина вскипела. Сейчас же забить скандальному дону в глотку его же слова!.. Но… Мелькнула паническая мысль: это не я, нет, леди не может желать кому-то смерти!..

— Довольно! — бросила она не только дону Родригесу, но и себе. Или сэру Генри Моргану, снова так некстати воскресшему?

Дон Родригес не внял, попробовал что-то еще вякнуть, но Нед верно понял ее тон и стукнул непонятливого индюка, чтобы тот заткнулся. Чуть перестарался: дон упал на колени и закашлялся. Подавился своим же ядом.

— Поговорим о вас, дон Родригес. Прогулка на моем корабле стоит дорого, — Марина улыбнулась одними губами. Испанский дон будил в ней ненависть пополам с гадливостью, совершенно не подобающие леди. Но она ничего не могла с этим поделать, язык сам произносил нужные слова, глаза сами щурились, и рука сжимала птичью кость, как нож. А может быть, Марина снова ничего не могла поделать с сэром Генри Морганом? — Есть ли вам, чем ее оплатить?

Сквозь кашель плохо было понятно, как именно королева Изабелла развесит пиратов по реям, когда явится во главе флота за капитаном Родригесом, если подлые пираты немедленно не высадят его на испанский берег.

— Может нам еще самим сковаться попарно, дорогой мой дон, дабы облегчить вам доставку на виселицу? — спросил сэр Генри Морган с ледяной издевательской любезностью, так знакомой Марине.

Вот тут она поняла, что она проиграла. Сэр Генри Морган никуда не делся из ее головы, и снова она может лишь смотреть со стороны, как чудовище легко и удовольствием расправляется с очередной помехой.

Но ведь феникс был настоящим! Все как обещала ведьма: Альба с фениксом на руке любил ее, она стала его супругой! По-настоящему! Душа брата должна была исчезнуть из ее головы, упокоиться, наконец, вернуться на дно морское!.. а вместо того — вот он, усмехается в глаза дону Родригесу, и в голове — его, брата, мысли, его голосом…

Тем временем до дона дошло, что его не воспринимают всерьез. Не настолько, чтобы он от угроз перешел к сумме выкупа. Так что Неду пришлось еще раз стукнуть его по голове. Несильно. Чтобы не вышибить остатки мозгов, и так невеликих. Наверное, дона часто били по голове. С детства. Сэр Генри Морган даже ему посочувствовал. Слегка. Только чтобы утешить сестренку Марину, вечно такую чувствительную и совершенно неприспособленную к суровой моряцкой доле.

— Значит, платить за вас некому. Много шума, да мало орехов, дон Хосе Мария, — сказал сэр Генри Морган по-испански, чтобы до дона точно дошло. — Но мы милосердны. Да и вы сами подсказали отличный способ оплаты, не так ли, благородный дон? Молчать! — отмахнувшись от открывшего рот для возражений испанца, сэр Генри Морган вскочил на бочку. Кость он бросил на палубу и, с ясной улыбкой оглядев замершую команду, закричал на весь бриг, чтобы и марсовый, и вахтенные услышали и порадовались. — Джентльмены, приветствуйте прекрасную донну Хосефу! Донна идет с нами до испанского берега и будет любить вас всех!

Джентльмены аж замерли на вдохе. Маслено заблестели глаза, там, сям начали расплываться улыбки: капитан всерьез? Не шутит?