Загробная жизнь или последняя участь человека

Какая сладость в жизни сей
Земной печали непричастна?
Чьи ожиданья не напрасны?
И где счастливый меж людей?
Все то превратно, все ничтожно,
Что мы с трудом приобрели.
Какая слава на земли
Стоит тверда и непреложна?
Все — пепел, призрак, тень и дым;
Исчезнет все, как вихорь пыльный;
И перед смертью мы стоим
И безоружны, и бессильны:
Рука могучего слаба,
Ничтожны царские веленья...
Прими усопшего раба,
Господь, в блаженные селенья!

Как грозный витязь, смерть нашла,

Меня, как хищник, низложила,
Свой зев разинула могила
И все житейское взяла.
Спасайтесь, сродники и чада! —
Из гроба к вам взываю я, —
Спасайтесь, братья и друзья,
Да не узрите пламень ада!
Вся жизнь есть царство суеты,
И, дуновенье смерти чуя,
Мы увядаем, как цветы.
Почто же мы мятемся всуе?
Престолы наши суть гроба,
Чертоги наши — разрушенье...
Прими усопшего раба,
Господь, в блаженные селенья!

Средь груды тлеющих костей

Кто царь? кто раб? судья иль воин?
Кто Царства Божия достоин?
И кто — отверженный злодей?
О, братья! где сребро и злато?
Где сонмы многие рабов?
Среди неведомых гробов
Кто есть убогий, кто богатый?
Все — пепел, дым, и пыль, и прах,
Все призрак, тень и привиденье,
Лишь у Тебя на небесах,
Господь, и пристань, и спасенье!
Исчезнет все, что было плоть,
Величье наше будет тленье...
Прими усопшего, Господь,
В Твои блаженные селенья!

И ты, Предстательница всем!

И Ты, Заступница скорбящим!
К Тебе о брате, здесь лежащем,
К Тебе, Святая, вопием:
Моли Божественного Сына,
Его, Пречистая, моли,
Дабы усопший на земли
Оставил здесь свои кручины!
Все — пепел, прах, и дым, и тень!
О, други, призраку не верьте!
Когда дохнет в нежданный день
Дыханье тлительное смерти,
Мы все поляжем, как хлеба,
Серпом подрезанные в нивах...
Прими усопшего раба,
Господь, в селениях счастливых!

Иду в незнаемый я путь,

Иду меж страха и надежды.
Мой взор угас, остыла грудь,
Не внемлет слух, сомкнуты вежды.
Лежу безгласен, недвижим,
Не слышу братского рыданья,
И от кадила синий дым
Не мне струит благоуханье.
Но вечным сном пока я сплю,
Моя любовь не умирает,
И ею, братья, вас молю,
Да каждый к Господу взывает:
Господь! в тот день, когда труба
Вострубит мира преставленье, —
Прими усопшего раба
В Твои блаженные селенья!258

После горького плача новозаветного Иеремии (святого Иоанна Дамаскина) о разрушении величественного Иерусалима — человека, слышится сладчайший голос Иисуса Христа о разных видах блаженства, уготованных христианину в будущей жизни. После мрачной картины земной жизни человеческой, в резкой противоположности с нею, представляется светлая и величественная картина будущей блаженной жизни, — и смерть, этот ужас земнородных, перестает быть страшною в глазах христианина.

Следующее затем чтение Апостола и Евангелия возвещает нам о будущем воскресении мертвых.