Загробные миры

– Подожди. Почему ты боялась?

Имоджен развела руками.

– А если книга средненькая? Если бы ты оказалась никудышной писательницей, это было бы ужасно, ведь ты мне очень нравишься. Если бы я посчитала твой роман скучным и ниже всяких похвал, тебе бы хотелось узнать мое мнение? Или мне лучше из вежливости просто никогда не упоминать о твоем дебюте? Дарси, выбирать тебе. Я не смогу врать.

Дарси глубоко вздохнула. Внезапно перед ней как будто разверзлась бездна, а крыша вдруг стала крутой и отвесной.

– Ты думала, я не способна писать?

– Откуда мне было знать. Ты потрясающая, но многие исключительно милые люди – никудышные авторы. Они и двух фраз сочинить не в состоянии.

– И?..

– Поэтому мне безумно неловко! На вечеринках Оскара вечно твердят о писательском труде, и я там – сама вежливость и тактичность, но внутри меня не умолкает тоненький голосок… Ладно, попытаюсь тебе объяснить. Представь, что тебя пригласили на свадьбу, но ты понимаешь, что вся эта затея обречена на провал, и постоянно боишься, что, когда священник спросит, знает ли кто-нибудь причину, препятствующую венчанию, ты закричишь: «Неудачный брак!»

– Давай-ка я попытаюсь снова, – произнесла Дарси. – Ты читала мою книгу?

– О, – улыбнулась Имоджен, беря Дарси за руку. – Я же опоздала, верно?

– Но почему?

– Я не смогла оторваться от твоей книги – она по-настоящему хороша. Дарси, ты талант.

Дарси до сих пор не избавилась от головокружения.

– И ты бы сейчас так не говорила, если бы она тебе не понравилась?

– Ты права, – голос Имоджен звучал спокойно и искренне, – если бы книга была паршивой, я бы ее отложила, явилась сюда вовремя и никогда бы не упомянула о ней.

– А я бы никогда ничего не узнала, – Дарси пробила дрожь, смешанная с последними предсмертными хрипами страха. Но она уже чувствовала облегчение, словно над ней пролетела тень чудовищной хищной птицы. – Джен, ты могла бы начать с того, что книга тебе понравилась.

– Не понравилась, а полюбилась, – заметила Имоджен, сжав руку Дарси. – Я влюбилась в твой роман.

Дарси не смогла сдержать улыбку.

– Зачем тебе понадобилось рассказывать обо всем на крыше?

– Не хотела откладывать.

– Но ты могла поговорить со мной внизу. В смысле, не стесняйся, обнародуй свои мысли!

– Даже о том, что ты мне нравишься?

Дарси моргнула и выпалила:

– Подожди. Что?

– Конечно, я выбрала глупый способ признаться, – пробормотала Имоджен. – Дарси, сегодня у меня в голове царит ужасный хаос, любовь к тебе и любовь к твоей книге прямо-таки перемешались… Поэтому я решила быстренько выложить тебе все, что у меня на душе.

Крыша снова накренилась.

– В смысле… я тебе нравлюсь?

– Да, очень. Возможно, ты – совсем обычная, как и я, и если окажется, что так оно и есть, я не умчусь в бешенстве и не перестану быть твоей подругой. Но Дарси, послушай, я запала на тебя и на твой роман тоже, – запинаясь, произнесла Имоджен и слабо рассмеялась. – Я просто без ума от твоего произведения.

– Как странно, – вырвалось у Дарси, и она густо покраснела.

– Почему? Твоя книга умная и великолепная. Я хочу прочитать продолжение.

Дарси рассмеялась.

– Правда?

– У тебя серьезный подход к самым значимым моментам. Например: предыстория Минди зверски печальная, но ты ни разу не попыталась подать ее вскользь. А кошмар террористической атаки в первой главе никогда по-настоящему не забывается, и Лиззи невольно учится его использовать.

– Атака определила ее жизнь, – пояснила Дарси.

– Точно, – Имоджен осторожно взяла прядь волос Дарси. Они не отрывали глаз друг от друга. – Дело не только в классных способностях, которые у нее появились после нападения, соль в том, что другие люди видят ее иначе. Когда кто-нибудь думает, что Лиззи до сих пор ребенок, она заявляет: «Эй, когда ты в последний раз переживал нападение автоматчиков?» И приходиться ее уважать.

Дарси не ответила. Никто раньше так не отзывался о ее дебютном романе. Хвалебные письма из литагентства «Андербридж» и «Парадокса» были полны комплиментов, но там отсутствовала конкретика. Как оказалось, понимание даже лучше лести. От слов Имоджен у Дарси стала покалывать кожа и гореть губы.

– Мне нравятся книги, где магия имеет цену, – продолжила Имоджен. – Чем больше Лиззи приобретает могущества, тем больше теряет. – Она наклонилась ближе. – Ты ухватила суть.

– Что? – спросила Дарси.

– Ты не просто хорошо пишешь, ты рассказываешь истории, – прошептала Имоджен. – Правильно построенные фразы, разумеется, очень важны, но именно суть заставляет меня переворачивать страницы.

Дарси закрыла глаза. Их губы встретились, и она вдохнула запахи нагретого битума и соленой кожи Имоджен, ощутила, как рокот транспорта поднимается наверх по стенам и отдается в спине, кончиках пальцев, языке. Дыхание замедлилось, чтобы соответствовать равномерному и глубокому дыханию Имоджен.

Имоджен обхватила Дарси за шею, запустила пальцы в волосы и не отпустила ее даже после окончания поцелуя.

Наконец, Дарси прошептала, слегка задевая своими губами губы Имоджен:

– Надо же, ты и впрямь влюбилась в мою книгу.

– По уши.

Это говорило само за себя, но Дарси не успокоилась.

– Никакой критики?