Загробные миры

Но на поверхности забурлили другие бесчисленные детали: обыденные, избитые вопросы крова и пропитания. Ей еще ни разу не доводилось заниматься стиркой.

Дарси с мольбой посмотрела на младшую сестру. Ниша положила вилку с легким стуком, но все же достаточно громко.

– Я подумала, – уверенно произнесла она, – в денежном плане лучше, если Дарси на год повременит с поступлением в колледж.

Никто ничего не сказал, и Ниша с минуту наслаждалась тишиной.

– Я просмотрела существующие в Оберлинском колледже формы заявлений о предоставлении финансовой помощи. Понятно, что там, в основном, интересуются, сколько зарабатывают родители. Однако есть один пункт, где спрашивается о доходе будущего студента. Оказывается, все, что Дарси заработала, в принципе, гораздо выше той суммы, по которой предоставляется помощь.

Ниша медленно кивнула и важно скрестила руки на груди.

– Сейчас Дарси получит больше ста штук просто за то, что подписала контракт. Значит, если она начнет учиться в колледже, ей не видать финансовой помощи как своих ушей.

– Ой! – вырвалось у Дарси. Ее аванса за две книги почти хватало на четыре года обучения. К тому времени, как она закончит учебу, все будет потрачено до пенни.

– Это как-то нечестно, – сказал отец, – в смысле, может, есть способ изменить контракт и отложить…

– Уже поздно, – сказала Дарси, восторгаясь лицемерием младшей сестрички, – я подписала его и отослала.

Теперь отец и мать взирали друг на друга, общаясь неким бессловесным родительским способом, что означало: они обсудят все наедине, позже. А это означало: Ниша немного расчистила ей путь.

Пора закрепить успех.

– Нью-Йорк намного ближе Оберлина, – выпалила Дарси, – всего-то и нужно сесть на поезд, а еще там живет тетя Лалана, и община гуджарати[8] там куда больше, чем в…

Анника Патель подняла ладонь, и Дарси запнулась. Возможно, стоило приберечь пару доводов на потом, на тот случай, если бой перейдет ко второму раунду.

Но за столом уже произошло нечто знаменательное, и Дарси почувствовала, как ее курс в жизни, который был решительно проложен еще в детстве, изгибается согласно новой траектории. Она изменила кривую собственной истории просто тем, что в течение месяца печатала пару тысяч слов в день.

Вкус силы собственных слов еще больше разжег ее аппетит.

Дарси не желала, чтобы перерыв продолжался год. Ей хотелось посмотреть, насколько удастся растянуть новое дивное ощущение. Снова опьянеть от того жара, как в ту восхитительную неделю в конце ноября прошлого года, когда все разом встало на свои места. Она нуждалась в этом чувстве – и не только на один год.

Дарси желала его навеки.

Глава 4

Когда мои глаза открылись, все было не так, как надо.

Голова болела после падения на пол. Я прикоснулась ладонью к бровям и ощутила липкую кровь. Головокружение было настолько сильным, что мне не удавалось встать, зато удалось сесть.

Подо мной тянулось вымощенное серой плиткой пространство, точь-в-точь как пол аэропорта, но все остальное исчезло. Я находилась посреди бесформенного серого облака. Видела лишь тени, обрывки движения в тумане.

Удар как-то повлиял на мои органы чувств. Свет, который пронизывал мглу, казался холодным и резким, а цвета не было, только оттенки серого. В ушах отдавался грохот, похожий на стук дождя по металлической крыше. В воздухе витал несвежий металлический привкус. Тело окоченело, будто меня заморозила тьма, сквозь которую я летела вниз.

Куда меня занесло?

На периферии зрения промелькнула тень, но когда я повернула голову, она уже исчезла.

– Эй! – попыталась позвать я, но с трудом смогла выдавить из себя это междометие. И поняла почему… очнувшись, я не сделала ни одного вдоха. Ледяная текучая мгла заполнила легкие и всю меня целиком.

Напуганная, задыхающаяся, я втянула в себя воздух и почувствовала, как тело оживает в дрожи и конвульсиях, подобно дряхлому автомобилю. В легкие ворвался кислород, и я закашлялась, а потом зажмурилась, сосредоточиваясь на необходимости дышать, на поддержании своей жизни.

Когда я распахнула их снова, передо мной стояла девочка.

На вид ей было примерно лет тринадцать. Ее большие любознательные глаза смело встретились с моим взглядом. Девочка носила юбку, ниспадавшую до пола, верхнее одеяние без рукавов и шарф через плечо. Все было серого цвета. Лицо ее тоже отливало серым, прямо – оживший карандашный рисунок.

Перед тем как заговорить, я сделала осторожный вдох:

– Где я?

Она наклонилась ко мне.

– Ты меня видишь?

Я промолчала.

В клубящемся облаке я не видела ничего, только ее.

– Ты пересекла грань между жизнью и смертью, – произнесла девочка, шагнув чуть ближе. Ее взгляд упал на мой лоб. – У тебя до сих пор идет кровь.

Мои пальцы прикоснулись к бровям.

– Я ударилась головой.

– Значит, тогда ты притворилась мертвой. Умно. – Девочка разговаривала с акцентом, который мне сперва не удавалось опознать. И хотя я понимала ее слова, ее речь вообще не имела никакого смысла. – Ты светишься. Нашла дорогу сюда силой мысли, да?

– Сюда? Где я?

Она нахмурилась.

– Может, в конце концов, не такая ты и умная. Милая, ты находишься в загробном мире.