Загробный мир. Мифы о загробном мире

Фон (Бенин) считают, что у человека две души-тени: внешняя тень — йе и внутренняя тень — венсангун. Йе умершего могла спускаться на землю и проникать всюду. Венсангун находилась в могиле, но одновременно отчитывалась перед верховным богом Маву в деяниях покойного. Если Маву убеждался, что тот был злым человеком, он мог обречь все его души на полное исчезновение.

Само (Верхняя Вольта) считали, что душа-двойник — мере, которую человек получает еще в утробе матери, — может свободно покидать тело и странствовать. За три или четыре года до смерти мере покидает тело человека окончательно. В это время ее можно увидеть в образе обычного человека идущей по пути к деревне мертвых. После смерти человека мере начинает в деревне мертвых новую жизнь: восстанавливает связи с ранее умершими сородичами, вступает в брак, рожает детей, которые не знают земного существования. Наконец, когда мере достигает преклонных лет и умирает, она оказывается во второй деревне мертвых, но и там ее ждет смерть, после которой она находит убежище в дереве или превращается в призрака.

По поверьям йомбе, загробная жизнь душ детей и женщин была самой короткой, чуть дольше у рядовых общинников, пять — десять лет продолжали жить после смерти души знати, десятилетиями жили души вождей, еще дольше — великих государей.

Сереры (Сенегал) связывали смерть души с ее забвением потомками. Они верили, что сначала душа лишь временно покидает тело. Когда тело разлагалось, душа оставляла его окончательно. Душа-дыхание исчезала, и умерший присоединялся к предкам в районе мыса Сангомар. После того как разлагался скелет, а память об умершем исчезала, его душа спускалась к центру земли — Хонолу. Этой участи, которая была равнозначна окончательному разрушению, избегали только обожествленные предки — пангол.

Сама могила считалась воротами в царство мертвых и одновременно символизировала жилище покойного. У некоторых народов умершему придавалось положение, сходное с плодом в утробе матери, что иллюстрирует идею смерти как рождения для нового существования.

На основе веры в связь с предками развились разнообразные формы обрядности, позволявшие «возвращать» умерших пращуров в мир живых.

Переселение душ

У заирских комо лес считался местопребыванием усопших. Предкам принадлежали жившие там звери: считалось, что души умерших могут вселяться в лесных животных.

Лес как вход в загробный мир и воплощение иного мира вообще — универсальное мифологическое представление, встречающееся как в русской волшебной сказке, так и в «Божественной комедии» Данте. Зооморфный образ умершего также широко распространенное представление. Однако у комо речь идет не о ряжении, а о реинкарнации — перевоплощении, обретении нового зооморфного тела.

В верованиях другого африканского народа — хамбукушу (Ботсвана) души рядовых умерших обречены становиться духами, но вот души удачливых охотников становятся животными (мы уже говорили о таком обмене с потусторонним миром в связи с медвежьим культом). Зооморфные души, похожие на больших летучих мышей, считаются посланцами бога Ньямбе. Души же злых колдунов превращаются в маленьких черных человечков о трех ногах, у которых ступни повернуты в обратную сторону (как и хромота, это признак нечистой силы), с красными глазами и длинными обезьяньими хвостами.

Народность куба (Заир) верит в циклы перерождений: душа умершего оказывается сначала в преисподней, где умирает и переселяется в животное. После смерти животного душа переселяется уже в новорожденного ребенка. Представление о непосредственном воплощении душ предков в потомках широко распространено: если йоруба (Нигерия) замечают сходство новорожденного с умершим предком, его именуют Байатунде («отец вернулся») или Йетунде («мать вернулась»).

Сансара и нирвана