Заяц с янтарными глазами

Множество исключительно превосходных художников — как правило, специалистов — ответственны за… изготовление и посвящают себя целиком созданию какого-нибудь определенного предмета или существа. Так, нам известно о художнике, чья семья в течение трех поколений вырезала в Японии крыс — одних только крыс, и ничего больше. А наряду с этими профессиональными художниками, помимо этих людей с золотыми руками, были и скульпторы-любители, которые забавы ради вырезали крошечные шедевры-нэцке. Однажды месье Филипп Сишель подошел к японцу, сидевшему на пороге своего дома, и заметил у него в руках нэцке, на вид почти уже законченное. Месье Сишель спросил этого человека, не желает ли он продать нэцке… когда оно будет завершено. Японец рассмеялся, а потом сказал, что на доработку уйдет еще года полтора; а потом показал ему другое нэцке, висевшее у него на поясе, и сообщил, что на его изготовление ушло несколько лет. И, продолжая беседу, этот художник-любитель признался месье Сишелю, что дело не в том, что «он чересчур медленно работает… Ему необходим сам процесс… И он занимается этим лишь изредка… в те дни, когда выкурит трубочку-другую, или у него хорошее настроение, или он полон сил». Таким образом, японец дал ему понять, что для этой работы ему необходимы часы вдохновения.

Все эти безделушки из слоновой кости, лака или перламутра, по-видимому, свидетельствовали о том, что воображение японских мастеров целиком настроено на bijoux-joujoux lilliputiens — очаровательные лилипутские драгоценные побрякушки. В Париже всем была известна истина о том, что японцы сами маленькие — и потому из их рук выходят маленькие вещицы. И представление о такой миниатюрности часто становилось доводом в пользу того, что искусство Японии начисто лишено тщеславия. Японцы виртуозно, ювелирно передают быстрые чувства и движения, но отступают, когда речь заходит о более сильных, трагических или благоговейных чувствах. Потому-то у них не было своего Парфенона и своего Рембрандта.

Что им великолепно удавалось — так это изображение повседневной жизни. И эмоций. Именно эти эмоции так заворожили Киплинга, когда тот, оказавшись в Японии во время своего путешествия в 1889 году, впервые увидел нэцке. В одном из его писем упоминается