Заявка в друзья

На кухне в посудном шкафу он по ранжиру расставил чистые тарелки, сначала большие и глубокие, потом плоские поменьше, последними в просушечные ячейки встали блюдца. Кастрюлю с бульоном отправил в холодильник, из морозилки выложил пачку полуфабрикатов «котлеты по-домашнему». Выпил минеральной воды, в черное оконное стекло осмотрел собственный искривленный силуэт. Месяц назад от сквозняка со звуком разрывной гранаты захлопнулась створка, стекло от удара треснуло по горизонтали, но уцелело, не вылетело.

В темном коридоре посапывал Фурсик, перебирал задними лапами, догонял во сне желанную добычу. Хозяин проверил дверной замок, сверил часы: начало первого, но на лестничной площадке тишина.

– Видать, Полинка мужа-то обыграла.

Олег усмехнулся и застыл перед закрытой дверью второй комнаты. За ней была спальня жены. Потянул носом, принюхался, прошел на лоджию и распахнул окно. Без особого интереса потоптался на тростниковом коврике, осмотрел окна дома напротив, почесал колючую щетину. В уме вертелась одна фраза: «Нина, Нина, как ее… Пемешева, Немешева, Мелишева, точно, Мелишева и синенький цветочек».

В прошлом году Егор подарил ему ноутбук, за два приема научил пользоваться интернетом, помог завести страничку в популярной соцсети, но его интересовали только новости. Еще он любил смотреть фильмы о войне, те, настоящие, советские, без бутафорской мишуры, липовых орденов и погон из картона. Еще под Тверью проживали дальние родственники. Три года назад сестра в деревне похоронила мать и осталась на хозяйстве с дочкой, но к ним в отпуск он так и не съездил, не до этого было. Жена скончалась в канун Нового года, тихо, спокойно, без лишних слов и завещания. И вместе с ней он похоронил и злобу и ненависть, которая мешала ему дышать. Ее комната до сих пор вызывала отвращение, четыре месяца он не решался туда войти. Когда же запах смерти снова начинал преследовать во сне, чуть-чуть приоткрывал дверь и проветривал всю квартиру.

Хотелось закурить, но сигареты закончились еще вчера, а купить новые он забыл. Да и не курил никогда, так просто, за компанию. А компания подобралась вчера знатная. Помимо Толика зашли два знакомых тренера по клубу, супружеская пара Маринка с Генкой, потом пришла Светка, та еще соседка, только по другую сторону от лифта. Потом закончилось шампанское, потом водка, и жутко хотелось курить… Но после сигарет появилось желание всех выгнать к чертям и сигануть с девятого этажа…

Сегодня его беспокоило совсем другое. В разговоре с продавщицей он заикнулся два раза и сразу не сообразил, что произошло. От дефекта речи его вылечил детский терапевт еще в школьные годы. Взыграло чувство собственного достоинства, когда сестра заметила однажды, что отдавать команды будущему генералу с заиканием будет как-то не с руки. А генеральские погоны виделись ему во сне с одиннадцати лет. Дефект полностью устранился к десятому классу, и прочтение наизусть «Евгения Онегина» без сучка и задоринки шокировало не только младшую сестру с матерью, но и учительницу по литературе. Иногда в нервном перевозбуждении он глотал окончания, иногда в спешке путал падежи, но чтобы на пустом месте споткнуться о собственный язык… что называется, приехали.

Шпиц давно сопел в две дырочки, но Олегу после сытного ужина желанный сон не шел. Чтобы не довести себя до тупой бессонницы, он включил ноутбук и хотел пролистать ленту последних новостей, но зачем-то полез в соцсеть и решительно вбил в поиск имя. С ним все просто – Нина. С фамилией произошла заминка. На слух произносилось одно, а писалось совсем другое. Не торопясь, он разобрался в правописании, перепробовал по порядку все подходящие варианты. И вот в конце списка на одной аватарке мелькнул синенький тюльпан или василек, или еще какой-то цветок, но синего цвета. Олег кликнул страничку и внимательно уставился на экран.

Через пять минут его постигло разочарование – ни одной личной фотографии. Какие-то рецепты кексов, открытки, поздравления, стихи – тот мусор, который он терпеть не мог. Больше всего смутило полное отсутствие личной информации, ни места проживания, ни образования, ни круга интересов, ничего такого, что могло бы дать подсказку. Даже день рождения, сиротливо обозначенный в пустом профиле седьмым февраля, и тот уже прошел.

Когда самоконтроль заходил в тупик и отказывался принимать адекватное решение, Олег минут на десять зависал на кольцах или подтягивался на перекладине, основательно вмонтированной в общем коридоре перед дверью квартиры. Атлетические снаряды с разрешения соседей он установил сразу же, как только семья поселилась на новом месте. Все студенческие годы Егорка с удовольствием накачивал мышцы пресса и просил отца прикупить грушу для битья. Теперь этой груше доставалось частенько и от Олега, пока не лопнул боковой шов и на пол не посыпалась набивочная стружка. Шов он замотал скотчем, а бить стал еще сильнее.