Заигрывающие батареи

— А как идея пришла насчет деревьев между станин? — полюбопытствовал Бондарь, внутренне согласившийся со сказанным — довелось за время службы и танкистом быть и в пехоте колобродить и да — толковый танковый командир учтет все складочки местности, ровно как и грамотный пехотинец, любая пустяковая ложбинка может ход боя поменять кардинально.

— Поговори с Лупповым, спроси его, как они мост защищали вдвоем на остове старого танка. Глядишь и тебе тоже что в голову придет полезное. Главное — мотать все на ус и делать правильные выводы… А воздух какой чистый сегодня — вдруг удивился капитан.

— Воздух, как воздух — удивился парень со шрамом.

Бондарь чуть не ляпнул, что вообще — то дымком тянет с кухни, потом чуть не ляпнул, что второй комвзвода со своим покуроченным носом не чует запахов, наверное. Вовремя успел понять, что сослуживца просто обидит, он же не сам себе нос крутил, а воздух — впервые за последние дни — без порохового угара, без толового горького привкуса, висящей пыли и выхлопных газов.

— Вот был я до войны в Сухумском ботаническом саду — вот там деревья… И воздух. После войны надо будет съездить, красиво там — неожиданно заявил Афанасьев. Командиры взводов удивленно посмотрели на размечтавшееся начальство и промолчали. Зато Бондарь увидел наводчика Васю, поспешавшего мыть котелки и приказал ему вызвать красноармейца Луппова.

Тот появился аккурат, когда уже офицеры собрались из тенька вылезать. Очень аккуратный, всегда спокойный и какой-то весь надежный, как и полагается главе семьи с тремя детьми, настрогал перед войной еще. Взрослый боец, солидный.

— Товарищ капитан, рядовой Луппов по вашему приказанию явился — хоть и по уставу, но как-то очень по-домашнему отрапортовал. Видно было, что боец сыт, немножко осоловел от еды и жары, но службу знает, свое состояние не показывает, да и доложился старшему из сидящих.

— Располагайтесь, товарищ Луппов. Расскажите взводным, как мост обороняли, ну — то, что мне рассказывали. И протянул севшему перед ними свой серебряный портсигар, полученный на майские праздники 1941 года за отличную стрельбу. Рядовой не чинясь выбрал себе папиросу, но курить не стал, устроил ее за ухом, чтоб не помять. Если боец и удивился этой просьбе, то никак не показал, а не спеша доложил:

— Так ничего особого и не было. На следующий день после начала войны нас — меня и сержанта Гвоздева, назначили расчетом бронированной огневой точки. Задача — прикрывать мост через речку Друть. Притащили туда доставленный для УРа древний танк, в котором единственная ценность — нормальная сорокопятка, да пулемет авиационный с мешком под гильзы. Снарядов и патронов, правду сказать, можно было забрать сколько влезет, мы и забрали, карман не трет.

— Какой танк? — уточнил Бондарь, который как бы войну начал танкистом, хотя и формально, потому как в его дивизии боеспособных танков было ровно один старый БТ и ему в экипаж попасть не довелось.

— Не могу знать, товарищ старший лейтенант. Броня на заклепках, люк механика-водителя заварен, мотора нет, через моторное отделение мы и залезали.

— А шасси? Гусеницы какие, колеса? — показал свою осведомленность старлей. И тут же оказалось, что зря.

— Не было ни гусениц, ни колес, коробка с башней и все. Мы как капонир вырыли, так его туда трактором волоком притянули.

— А люк на башне — грибком таким? — не отступился Бондарь.

— Нет, двумя створками, по половинке открывались.

— Т-26 ранний! — уверенно сказал бывший танкист.

Форсануть не получилось, комбат тут же походя поставил его на место, спокойно заявив, что это и старый Т-18 мог быть и даже МС-1, слыхал он, что переоборудовали и на них артиллерию. И люки меняли, так что отсутствие приметного грибка на башне о марке танка ничего не говорит. Пришлось замять для ясности, тем более, что собственно никакого значения не было — останки какого древнего железного чудища были закопаны в землю у моста.

— Хорошая была служба, спокойная. Особенно поначалу. И Гвоздев — хороший мужик был, обстоятельный. Кто ж знал, что немцы так быстро попрут. Мы уже с местными познакомились, паре теток с огородами помогали, нам за это молоко парное давали, но все это не в ущерб службе, не малые дети — при танке один все время бдит, второй — неподалеку. Начальство поначалу не донимало, носилось как угорелое, оборону создавали. Потом вдруг вестовой — с приказом обеспечить маскировку. А ни машины не дали, ни чего другого, дескать — сами сообразите. Гвоздев к местным пошел, договорился за табачок да то се с соседом. И потом в несколько ходок на телеге десяток деревьев привезли настоящих, какие можно было привезти на телеге. Мы их и врыли вокруг БОТа. Сразу тенек, как в настоящей роще.

— Основательный сержант, однако, баобабы притащил — хмыкнул взводный со шрамом недоверчиво.