Зайка на шпильках и серый волк

– Знаю, – я ответила, подкравшись к окну. – То есть не знаю, – исправилась, приняв тяжелый вздох оператора за: “Как же они достали. Сегодня заявление, а завтра я передумала. Я его люблю. Отпустите”. – Мы уже познакомились, – оправдывалась.

– Вы знаете, где находитесь?

– Да, но не совсем. Я был в парке на улице Мира, а потом бежала, бежала, ударилась головой и очнулась уже в чужом доме.

– Еще какие-то раны есть?

– Да нет. Локоть вот свезла, когда фильм смотрели.

– Девушка, вы что, издеваетесь? Знаете, что за ложный вызов полагается штраф?

– Да с чего вы решили, что он ложный? – вступила в разговор Ирэн. – Мне нужна помощь! Кьёрн не хочет меня отпускать, а у меня дома ребенок и мама! Что приравнивается к еще одному ребенку!

– Пожалуйста, не кричите, – сказал монотонно женский голос. – Ваше имя?

– Михалевская Ирина… – я не успела договорить, как услышала короткое:

– Ожидайте.

– Чего? – я отняла смартфон от уха, проверить, действительно ли оператор сбросила вызов. – Вот… крашеная, – хорошенько выругалась. – Чего ожидать-то?

Глава 8. *Непереводимая игра слов*

Оборотень торопился обойти вверенные ему земли. Кто бы знал, что со временем город так разрастется, и владения стаи станут граничить с новым спальным микрорайоном.

Во-первых, Кьёрна поторапливал зверь, который рвался на свободу и хотел быстрее дождаться темноты и пробежаться по прелой прохладной листве, а во-вторых, рука мужчины сжимала тушку пойманного зайца, а свежевать окоченевшее животное то еще удовольствие.

Но тонкий слух уловил неуверенные шаги и тяжелое дыхание, а где-то слева девушка разговаривала по телефону.

Странно. В это время в лесочке гуляли лишь подростки, которых изредка приходилось гонять, напоминая, что территория закрыта для посещения.

– Проспект?! – взвизгнул девушка. – Проспект? Ты сказала "улица", Виталина. Улица! Из-за тебя я на другом конце города, одна гуляю в лесополосе, на мне костюм зайки, который, к твоему сведению, состоит лишь из атласного комбидреса, корсета и хвоста!

Мужчина хмыкнул, стараясь представить обладательницу голоса.

– И все! Больше на мне ничего нет!

“В таком виде точно не стоит разгуливать в одиночестве”, – подумал оборотень.

А неуверенные шаги, словно кто-то уставший или пьяный, что не редкость для леска, звучали отчетливей. Кьёрн потянул воздух, предвкушая безрадостную беседу с человеком, одурманенным парами этилового спирта, и ноги сами понесли в неизвестном направлении. Смесь разложилась на множество компонентов, которым оборотень никак не мог найти объяснение. Пахло цементом, железом, женскими духами, шерстью и страхом кота и еще чем-то, практически неуловимым, но так плотно засевшим в голове, что именно этот запах Кьёрн теперь сможет узнать из тысячи других.

Запах манил, туманил рассудок зверя, дурманил, сделав его еще нетерпеливей и импульсивней.

– Ох ты ж, мать твою! – пискнула девушка, ударяясь о Кьёрна всем телом. – Пропустите, пожалуйста… – заговорила она подрагивающими губами. Глаза незнакомки прошлись с ног до головы великана, задержались на руке с тушкой зайца. – Ой. Мамочки… – девчонка задрожала, отступая на полусогнутых ногах.

“Напугал малую”, – подумал оборотень. Он открыл даже рот, чтобы извиниться, но порыв прохладного ветра ударил в лицо, и в легкие проник, словно яд, тот самый аромат. Язык отказался слушаться Кьёрна.

– Э-э-э, – вырвалось из мужской груди, гася волчий вой.

Девочка же с рюкзаком на плечах дернулась, заморгала так часто-часто, что оглушающий крик не стал неожиданностью. А все последующие действия привели оборотня в недоумение. Девчонка с прытью метателя ядра крутанулась на месте, скинула рюкзак и наградила тяжелой ношей прямо по мужскому лицу.

В рюкзаке громыхнуло, а еще мяукнуло и ругнулось:

– Мляуть!

И тут же черной тенью пушистый комок страха и отчаяния вцепился в лицо Кьёрна, с остервенением работая когтями.

“Теперь хотя бы понятно, почему воняло котом”, – заметил про себя оборотень, отдирая сбесившееся животное.

Кот не сдавался, таращил свои желтые глаза и тянул лапы с выпущенными когтями, пытаясь вновь за что-то ухватиться.

– Бр-р-рысь, – рыкнул оборотень, отбрасывая нападавшего подальше. – Не хватало бешенство подхватить, – притопнул, стирая свободной ладонью со лба и щек кровь. – Сожру! – рыкнул он грозно вслед улепетывающему созданию.

Кот петлял, оглядывался и, кажется, матерился, размахивая черным взъершённым хвостом средь лысых деревьев.

А вечер продолжал удивлять. Малахольная, бросив остатки рюкзака и строительный мусор из него на чистенькой полянке, с криком “Беги” ломанулась, игнорируя дорожки и любые указатели.

– Там овраг! – выкрикнул Кьёрн, но куда там, девчонка неслась, хрипя и размахивая руками. – Болезная. Затмение, видимо, – вскинул голову к небу.

Ветер вновь ударил в лицо. Сам не свой, оборотень бросился вслед бежавшей. Дурманящий аромат усиливался с каждым размашистым шагом, въедался в сознание зверя и человека.

“Моя, – зарычал зверь, указывая человеку путь. – Пар-р-ра. Моя семья», – запульсировало в голове мужчины.