Займемся с... самбо?

— Днем- учеба, ночью- подработка и тренировки. Он закрылся, стал замкнутым и немногословным. Он перестал доверять и практически не улыбался… забил на себя и на свою жизнь. У него не было времени на отношения или даже мысли об этом. Когда пришло время — стал работать в клубе…Поняв, что неустойку не сможем погасить и за десять лет- бросил универ и пошел работать в стрип-бар на половину дня, остальную часть дня тратя на бои. Мы постоянно переезжали, сменяя квартиру за квартирой, чтобы они не смогли нарушить свое слово и причинить мне вред, но они всегда находят…Я предлагала Феликсу уехать из Москвы…неважно куда…хоть в другой город перебраться, хоть вернуться в Корею, но он отказался. Сказал, что я не могу бросить учебу из-за таких отморозков, это только сделает им одолжение. С тех пор, бегство и моя защита стали смыслом его существования…У нас был свой дом, но мы не могли там жить, чтобы не подставляться…

— Уже поняла, — кивнула.

— Феликс знал, что я не смогу жить, чувствуя позор, и избавил меня от этого…но и это нельзя назвать жизнью… Я живу, как в аду! — впервые за весь разговор повернулась ко мне. — Я во всем виновата! Я! — выкрикнула, срываясь на истерику. — Я была той, кто забрала его нормальную жизнь, — слезы по лицу катились градом. Уверена, что она видела только мои очертания.

— Я не могу завести друзей, потому что мне страшно напороться на еще одну компанию…я шарахаюсь от всех представителей противоположного пола…и меня трясет каждый раз, когда я выхожу из дома, думая, что в любой момент меня могут похитить. Я не могу спать, зная, что где-то в этот момент мой братишка дерется, получает травмы и терпит боль! Все, что я могу-ждать его возвращения, надеясь, что все обойдется и мне не позвонят из какой-нибудь неотложки! — она задыхалась от нехватки воздуха и собственных эмоций.

— Этот придурок никогда не г-говорил, как ему тяжело, продолжая улыбаться или п-подкалывать по-своему…Я изо всех сил старалась подыгрывать ему, выглядела радостной и солнечной девочкой, чтобы он не беспокоился еще и о моем психологическом состоянии…, - шептала, вздрагивая и заикаясь.

— Я своим глупым поступком перечеркнула все его планы, уничтожила все желания и стремления! Так почему…почему он не винит меня?! Почему ни разу не накричал?! Мне так больно… — прижала ладони ко рту, сдерживая рвущийся наружу крик. — Как я могу быть счастлива и жить беззаботной жизнью, когда вижу, через что проходит мой брат?!

Крепко прижала ее к себе, разделяя все ее чувства и боль:

— Потому что он любит тебя, — медленно перебирала пряди ее черных шелковистых волос. — Может, тебе он этого и не говорит из-за врожденной вредности, но мне признался, что ты-самое дорогое, что у него есть. Поэтому прекрати винить себя, от твоих слез и страданий никому не станет легче. Ты должна быть твердой, как камень. Стань опорой своему брату, будь уверена в его решениях! И скажи Феликсу, как сильно его любишь. Это все, что вам обоим нужно.

Лелька оторвала от меня опухшее от слез личико:

— Ничего не вышло…все было бесполезно! Феликс за эти пять проклятых лет с лихвой погасил неустойку, но нас не перестали преследовать, требуя приносить им доход и дальше. Видя, что Феликс сорвался с крючка, «начальник» не жалеет денег на бандитов. Если смогут поймать меня- Феликс добровольно вернется в их сети, согласный на все условия. Как видишь, они даже в твой дом вломились, не дожидаясь ночи, когда их не засекут соседи или камеры.

— Они просто не знали, куда вламываются, — усмехнулась.

От выплаканных слез и моих утешающих похлопываний глаза у Лельки стали слипаться. Проводила в ее комнату и уложила в кровать, подождав, пока уснет.

Спустилась на первый этаж, отметив, что пол чисто вымыт, осколки разбитой вазы исчезли и ровным счетом ничто не напоминает об утреннем инциденте.

Феликс стоял у мойки в кухонном фартуке и мыл посуду.

Виновато подкралась и обняла его со спины, прижавшись посильнее:

— Прости меня, — попросила.

Феликс вздрогнул от неожиданности и стал еще выше, выпрямившись.

— Это ты меня прости, — снял с рук резиновые перчатки и обернулся, обнимая в ответ.

— Я думала, что единственная, с кем обходятся несправедливо…

— Я хотел тебе рассказать, но это касается не только меня…я просто не мог подобрать подходящих слов, чтобы объяснить…и мне не хотелось это делать…

— Без ее ведома, я поняла, — уткнулась головой ему в грудь.

— За последние пять лет я совсем перестал доверять людям и мне сложно кому-то открыться, как ты уже заметила, — грустно вздохнул. — Когда я просил и умолял о помощи, проходя всевозможные инстанции — никто не захотел вникнуть в суть вопроса и помочь…никто ничего не делает бескорыстно.

— Да-да, я помню, как ты меня обвинил в нашу первую встречу, — улыбнулась, наконец-то понимая линию его поведения. — Кстати…я так понимаю, что если выплата неустойки не проканала — нам нужно уничтожить оригинал договора босса, так? Любым способом?

— Угу, — хмуро отозвался.

— Так почему ты еще этого не сделал?! — наехала.