Зайтан-Бродяга (СИ)

— Да ладно тебе. — Отмахнулся Гунька. — Чего тут странного? А помнишь, как целое стадо кластунов в болте увязло? Ты тогда с Тинкой хороводил. И что ты в ней только нашёл? Худая, плоская как доска.

— А Тинка тут причём? — Гляжу на Гуньку, а он не смотрит в мою сторону, режет зверюгу. — Гунька, я к тебе обращаюсь. Оглох?

— Да слышу я, слышу. Про кластунов вспомнил, вот и Тинка припомнилась. — Гунька вытер руки о шкуру зверя, поглядел на меня, улыбнулся. — Охотники тоже не знали, чего это зверьё в болото полезло? Завалили нас мясом. Только ленивый запасы не делал.

— Дурень ты Гунька. — Не удержался я от смеха. — После тех кластунов, все кто на дармовщину позарились, с клозета не вылезали. Не спроста зверьё в болото полезло. Что, покушали свежего мясца? От пуза наелись?

— И что? Все живы, не померли. — Гунька бросил на траву кость, и перебрался к другому шипарю. Карлуха поспешил ему в помощь, упёрся ногами и перевалил зверюгу мордой вниз.

— Хватит языки чесать. — Карлуха явно в ударе. — Делом займись. Раньше закончим, раньше уйдём.

— Ага. — Закивал Гунька. — К Серой башне двинем. Там и сменяем добро.

— А как же Михалыч? — Достал я из ботинка нож, вспорол шипарю живот. Сунул руку, нащупал мягкий с кулак размером мешочек. Подёргал его, и медленно вытащил.

— Тебе что, заняться больше нечем? — Глядит Карлуха, кривится. Мешочек выглядит мерзко. Кусок жира в красных пятнах и зелёной слизи. Да и пахнуло, от него далеко не свежестью. — Зачем тебе эта гадость? — Спросил Коротун и передёрнул плечами.

— Гадость в отхожем месте. А это. — С мешочком в руке я пошёл вниз по склону. Отыскал куст лопухатого, нарвали листьев и вернулся к приятелям. — Вы лопатки режьте, я мешочки достану. На болоте спасибо скажете.

— На каком болоте? — Гунька приловчился вырезать лопатки. На траве растёт гора костей.

— На том самом. Михалыч далеко не уйдёт. Поторопимся к полудню догоним.

— Лично я. — Самодовольно заявил Гунька. — Не пойду. — И я. — Вываливая в песке кости, поддержал Карлуха.

— Здесь останетесь?

— Почему здесь? — Гунька поглядел в хмурое небо, словно там был написан ответ. — В Серую направлюсь.

— А дорогу найдёшь?

— Найду. — Гунька кивнул.

— Что, и через Затхлый посёлок пройдёшь? Или в обход по бурелому полезешь?

— Через посёлок не пойду. — Гунька посмотрел на меня, потом на мелкого. Тот покрутил носом и с двойным усердием принялся обтирать песком кости.

— То-то и оно. — Веселит меня Гунька своей смелостью. — Ну, так что? — Я посмотрел на низкорослого. — Коротун, может ты, безопасную дорогу знаешь?

— А я там был? — Бросил Карлуха, принимая из рук Гуньки свежесрезанную кость.

— И что нам теперь делать? — Поникшим голосом спросил Гунька.

— Меня слушайте.

— Так мы это. — Приятели переглянулись. — Мы вроде как слушаем. — Заверил Гунька и отложил работу. — Помоги Бродяга, отведи к Серой.

— Обещать не стану. Может и отведу, потом.

— Ага. — Карлуха заметно повеселел. — Я всегда говорил.

Бродяга, мне лучший друг. А Тинку — это я ему присоветовал. Подумаешь худая, главное умелая.

— Это точно. — Согласился я и полез в брюхо к зверюге за мешочком слизи.

Не знаю, сколько мы провозились, без устали и отдыха добывая лопатки шипарей. Наверное, долго, жадность великая сила. Многих она погубила и сгубит ещё не мало народа. Беда тому, кто не может вовремя остановиться.

— Фух. — Тяжело выдохну Гунька и уселся на песок. — Передохну чуток и возьмусь за хребты.

— Правильно. — Поддержал Карлуха, потрогал подбитый глаз и завалился на содранную шкуру. — Сперва когтей нарублю. А потом.

— Не будет потом. — Остепенил я мелкого. Треснула ветка, а может и показалось? Глухота после взрыва, вроде бы и прошла, но не до конца. В одном ухе всё ещё звенит. Присел, осмотрелся, всё тихо и спокойно. Почудилось. — Уходим мужики. И как можно быстрее. Добычу сложим в шкуры, оттащим поодаль и закопаем.

— Как закопаем? — Не понравилась Карлухе такая новость. — Не оставлю свою долю. Заберу всё.

— Остынь. — Привалившись спиной к шипарю, посоветовал Гунька. — Не утащить нам добытое. Верно говорит Бродяга. Спрячем, вернёмся отроем.

— А если опередят? — Карлуха поплевал на нож и принялся его вытирать листом лопухатого.

— Не опередят. — Пообещал я. — Главное зарыть поглубже и место обозначить. Раздавим пару мешочков шипаря, для надёжности. Ни зверь, ни человек к нашему добру не сунется. Это я вам гарантирую. — Сказал и потянулся к винтовке. Похоже, не почудилось. Треснула-таки ветка, прозевал, опростоволосился.

— Ну что лишенцы? — Раздался за спиной знакомый голос. — Всё, отбегались твари. Братва, вы только поглядите сколько зверья они укокошили? Нет что бы встать на лыжи, так эти терпилы устроили сафари. Вот придурки.

— А ты кто такой? — Поинтересовался Гунька. Спросил и тут же получил прикладом по спине. Ударили сзади, подленько по разбойничьи. Не увидал я кто это сделал. Глядел как Карлуха в яр улепётывает. Рухнул Гунька носом в песок, лежит не шевелится. Крючконосый, мой провожатый к Вохиной баньке вышел из-за куста, плюнул под ноги. Глядит на меня зубы скалит.