ЗАЙТИ И ВЫЙТИ

Пробыв на пункте управления минут десять, Миронов несколько раз успел за это время похвалить решительность, проявленную командиром бригады. Подчинённые, увидев расположенность генерала, сочли необходимым своё мнение теперь держать при себе.

Когда генерал и сопровождающие вышли и стали рассаживаться по своим бронемашинам, Михайлов ухватил Павлова за рукав:

- Товарищ полковник, разрешите обратиться…

- Что у тебя? – Павлов уже сел в бронированный «Патриот», и собирался захлопнуть тяжёлую дверь.

- Альберт Романович, у нас… у нас катастрофа… танковый батальон выбили, снарядов для артиллерии нет, потери огромные…

- Ты же доложил Миронову, что у тебя всё хорошо!

- А я разве мог доложить иначе?

- Что ты от меня сейчас хочешь? – командующий армией посмотрел в глаза командира бригады.

- Доложите, пожалуйста, генералу Миронову о создавшемся положении. Ну, так… аккуратно…

- Доклад уже прошёл, - возразил Павлов. – Как говорится, из «первых уст». Как я сейчас ему буду что-то другое докладывать?

- И что мне теперь делать? – Михайлов выглядел испуганным.

- Решай задачу, полковник. Из того, что мы с тобой ранее обговорили, ничего не изменилось – возьмёшь Петровку и Сталедар – быть тебе Героем.

- Теперь это невозможно, - обречённо вздохнул Михайлов.

- Решай пока с Петровкой. Может, на фоне бездействия других частей, тебе и Петровка в зачёт хорошо зайдёт. А Сталедар позже возьмём. Давай, действуй!

Прямо перед лицом Михайлова Павлов захлопнул бронированную дверцу.

Вернувшись обратно на командный пункт, Михайлов молча сидел несколько минут, сосредоточенно глядя на карту, после чего ожил и отдал распоряжение артиллерии и обеспечивающим подразделениям передать часть личного состава в штурмовые отряды, чтобы иметь резерв для наращивания усилий при штурме села.

- У вас всё равно снарядов нет, - заявил он Савельеву. – Так что, подготовьте для передачи в первый и второй батальоны по сто человек сегодня и столько же завтра.

- Я людей не отдам, - запротестовал Андрей. – Вы их сейчас угробите, и оставите бригаду без артиллерии!

- А она что, есть? – спросил Михайлов. – Артиллерии у нас нет – по крайней мере, сегодня я вашей работы не наблюдаю. Так что, попрошу не затягивать. Тем более, двести с лишним человек ты уже сейчас можешь отдать – сам говорил, что артиллеристов среди мобилизованных нет.

Савельев поднялся – весь его вид не предвещал Михайлову ничего хорошего.

- Коля, ты перегибаешь палку, - сказал Андрей, сжимая кулаки. – Я сегодня не работаю только по твоей воле. Были бы у меня снаряды – я бы стрелял. Зачем ты так говоришь, что артиллерии у нас нет?

- Идите, товарищ подполковник, отсюда, - сказал командир бригады. – Выполняйте полученную задачу подготовить пополнение для штурмовых подразделений. И готовьтесь командовать штурмовой группой, а то не ровен час, командиры батальонов погибнут, кто их заменит?

- Какой же ты… - Савельев хотел сказать командиру что-то вызывающее, но сдержался.

Однако, Михайлов его хорошо понял, и вдруг ответил, глядя подполковнику в глаза:

- Был бы ты на моём месте, Андрей, ты делал бы то же самое.

- Я не на твоём месте, - сказал Савельев.

- Свободен, - комбриг повысил голос, показывая, что минутная слабость у него уже прошла, и больше вопросами философии заниматься он не намерен.

Как только артиллерист вышел, командир бригады вызвал начальника разведки. Кобзев появился минут через десять.

- Вызывали, товарищ полковник? – майор вытянулся перед Михайловым.

- Вадим, а как так получается, что у тебя командир бригады без личной охраны оказался? Надо бы пяток бойцов из разведбата сюда выделить, а то не ровен час, украинская диверсионная группа здесь появится, или какой-нибудь обидчивый офицер, не пожелав выполнять полученный приказ, застрелит своего командира бригады.

- Выделим, товарищ полковник! – заверил Кобзев. – Сейчас поставлю Чехову задачу.

- Пусть на входе на пункт управления у всех прибывающих офицеров и бойцов бригады забирают личное оружие. Скажи, что это мой приказ.

- Есть, - кивнул начальник разведки. – Сделаем.

Прогнув своих подчинённых, полковник больше не мог остановиться – ему хотелось доказать подчинённым, что власть его абсолютна, и что каждый военнослужащий бригады всецело подчинён только ему, и должен будет выполнить любой его приказ. Пусть даже самый бессмысленный. Главным он считал достижение цели, которая, впрочем, становилась всё более размытой – размытой солдатской кровью.

 

***

Понимая, что как от руководителя здесь от него не будет никакого толка, Юра пошёл искать удобную позицию, откуда можно было бы вести снайперский огонь, помогая работе штурмовых групп. «Шеф» и «Ланцет» оставались на связи, и пока Трофимов не планировал заводить их в село – парни своими дальнобойными винтовками вполне справлялись с задачами с прежней позиции, находящейся в одной из лесополос южнее Петровки.