Зайти с короля

Но, когда она подняла его, чтобы посмотреть, кто пришел, лицо сразу прояснилось. Гостю было под сорок, и его прическа была от хорошего парикмахера.

— Миссис Урхарт, я Роберт Инстол, инспектор особого отдела, — у него был заметный лондонский простонародный акцент, — я занимался охраной вашего мужа во время выборов лидера, и теперь меня назначили ответственным за безопасность здесь, на Даунинг-стрит.

Его улыбка и природное обаяние понравились Элизабет Урхарт.

— Я уверена, что мы попали в надежные руки, инспектор.

— Мы делаем все, что в наших силах. Но для вас после переезда сюда жизнь немного изменится, — продолжил он. — Есть несколько вещей, которые я должен объяснить, если у вас найдется время.

— Проходите, набросьте что-нибудь на эти кошмарные кресла, инспектор, и расскажите мне про все это…

В ответ на приветствия толпы Лэндлесс помахал рукой. Зрители не имели ни малейшего представления, кто сидит за темными стеклами лимузина, но сегодня был исторический день, и они хотели участвовать в нем. Тяжелые металлические ворота, перегораживающие въезд на Даунинг-стрит, почтительно отворились, и дежурный полицейский четко взял под козырек. Лэндлесс был в отличном настроении, но оно улучшилось, когда он увидел, что тротуар напротив подъезда, бывшего целью его поездки, запружен репортерами и фотографами.

— Он предложит тебе работу, Бен? — проскандировал хор репортеров, когда он показался из машины.

— Работа у меня уже есть! — рявкнул он, демонстрируя известную всем победительную улыбку и наслаждаясь каждой минутой этой сцены. Он застегнул на все пуговицы распахнувшиеся борта своего пиджака.

— Тогда, может быть, титул пэра? Кресло в палате лордов?

— Барон Бен из Бетнал Грин? — Его мясистое лицо скорчило презрительную гримасу. — Это, скорее, оперетта, чем почет.

В ответ одобрительно засмеялись, Лэндлесс проследовал через лакированную черную дверь в прихожую, но тут ему пришлось посторониться, чтобы его не сбил с ног рассыльный с огромным букетом цветов. Корзинами с цветами и упакованными букетами был уставлен весь холл, но каждую минуту приносили все новые. Хотя и на время, но лондонские цветочные магазины могли забыть о спаде. Лэндлесса повели по густому красному ковру, устилавшему путь от входной двери до зала заседаний кабинета министров на другой стороне узкого здания, и он поймал себя на мысли, что невольно ускоряет шаг. Можно не торопиться, растягивая удовольствие. Он не мог припомнить, когда так хорошо было ему в последний раз. Заботливый и аккуратный служащий в цивильном проводил его до дверей зала заседаний кабинета министров и тихо притворил за ним дверь.

— Добро пожаловать, Бен, входи.

Урхарт сделал приветливый жест рукой, но не встал из кресла. Жест указывал на место по другую сторону стола.

— Великий день, Френсис, великий для всех нас.

Лэндлесс кивнул Стэмперу, который, опершись о батарею, словно преторианский гвардеец, сторожил премьера. Лэндлесс почувствовал, что присутствие третьего стесняет его. Все предыдущие разговоры с Урхартом происходили с глазу на глаз. Им не нужна была аудитория, когда они строили планы, как опорочить и одолеть избранного главу правительства. В предыдущих переговорах Урхарт всегда был просителем, а Лэндлесс — хозяином, но теперь, глядя через стол, он не мог не почувствовать, что роли переменились. Ощутив внезапную неловкость, он протянул руку, предлагая Урхарту рукопожатие, но это был неудачный жест. Урхарту пришлось отложить в сторону ручку, отодвинуть кресло и вытянуть свою руку, но только чтобы обнаружить, что стол слишком широк и они могут лишь коснуться друг друга кончиками пальцев.

— Славно сработано, Френсис, — смущенно пробормотал Лэндлесс и сел на свое место, — для меня много значит, что, став премьер-министром, ты пригласил меня сюда в первое же утро, и особенно то, как ты это сделал. Я думал, мне придется пробираться задними дворами мимо мусорных ящиков, а тут эти репортеры и телевидение. Должен сказать, я чувствовал себя прекрасно. Ценю публичные знаки внимания, Френсис.

Урхарт широко развел руками, что должно было означать отсутствие подходящих слов. Стэмпер вскочил со своего места.

— Премьер-министр, — подчеркнуто начал он, это должно было звучать косвенной отповедью панибратству газетного магната, но на Лэндлесса не произвело никакого впечатления, — прошу прощения, но новый канцлер казначейства будет здесь через пять минут.

— Прости меня, Бен. Я начинаю убеждаться, что премьер-министр вовсе не хозяин, а раб. Особенно в том, что касается времени. Займемся делом, если ты не возражаешь.

— Именно это я и имею в виду. — Лэндлесс пододвинулся ближе к столу в ожидании.

— Ты контролируешь группу «Телеграф» и подал заявку на приобретение «Юнайтед ньюспейперс». Правительству надлежит решить, будет ли это приобретение в интересах общества. — Урхарт смотрел в свой блокнот, словно судья, зачитывающий в суде приговор. Лэндлесс никак не прореагировал на это проявление формализма, так контрастировавшее с атмосферой их прежних бесед на эту тему.

Урхарт снова развел руками, словно не находя слов.