Зайти с короля

— Усматривать критику правительства в нескольких самых общих рождественских сентенциях просто смехотворно. Рождество не только для тех, у кого есть счет в банке, В церковных проповедях по всей стране будет упоминаться добрый король Венцеслас, так что же, запретить эти проповеди как политически двусмысленные? Ну ладно, судьба кандидатов в спорных избирательных округах действительно может зависеть… Но ведь выборы только что состоялись, и нам не нужно в данный момент заботиться о следующих!

Урхарт понял, что пора давать задний ход. Он не мог раскрыть свои планы, касающиеся выборов, — служащие дворца известны своей болтливостью, — а продолжать спор с монархом у него не было никакого желания. Он предвидел опасности, поджидавшие его в этом споре.

— Простите меня, сир, это холод, вероятно, сделал меня чересчур чувствительным. Позвольте мне только сказать, что потенциальные опасности ждут нас в любой теме, столь же сложной и вызывающей столько же эмоций, как эта. Не мог бы я попросить вас показать нам набросок вашей речи, чтобы мы могли сверить для вас все детали? Чтобы устранить неточности в цифрах или выражения, которые могут быть истолкованы неправильно? Мне кажется, это самая обычная процедура.

— Проверять мою речь? Это цензура, мистер Урхарт?

— Боже, ни в коем случае. Я уверен, что наши советы вы найдете вполне полезными и наше отношение самым благожелательным.

Улыбка политика была извиняющейся, в ней была попытка разрядить атмосферу, но он знал, что одной лестью тут не обойтись. Король был человеком строгих принципов, на формулирование которых он потратил многие годы, и он вряд ли допустит, чтобы с помощью улыбок или обещаний его заставили о них забыть.

— Если позволите, я сформулирую это иначе, — продолжил Урхарт, ногу снова свело. — Очень скоро, буквально через несколько недель, в палате общин будет голосование по бюджету государственных учреждений. Как вы знаете, в последние годы количество выделяемых на содержание королевской семьи денег вызывает все большие споры. Ни вам, ни мне не пошло бы на пользу, если бы вы оказались вовлеченным в политические склоки именно в тот момент, когда парламент желает пересмотреть бюджет в духе более жесткого практицизма.

— Вы пытаетесь купить мое молчание? — отрывисто бросил король. Терпение не было сильной чертой ни одного из собеседников, и сейчас они подстегивали раздражение друг друга.

— Если вы желаете спора по вопросам семантики, то я не могу не указать вам, что вся идея конституционной монархии и бюджета государственных учреждений заключается именно в этом: мы покупаем ваше молчание и ваше активное сотрудничество. Это часть контракта. Но в действительности… — раздражение премьер-министра было совершенно неприкрытым, — все, что я вам предлагаю, это разумное средство для нас обоих избежать потенциальных неприятностей. Вы понимаете, что в этом есть резон.

Король отвернулся и стал смотреть поверх обезображенного луга. Пальцами сцепленных за спиной рук он раздраженно теребил перстень на левом мизинце.

— Что с нами творится, мистер Урхарт? Несколько минут назад мы беседовали о прекрасном будущем, и вот сцепились из-за денег и смысла слов. — Он оглянулся на Урхарта, и тот увидел боль в его глазах. — Я человек сильных страстей, иногда они не дают мне делать то, что я считаю разумным.

Как понимал Урхарт, эти слова были почти извинением.

— Разумеется, я представлю вам текст речи, как все монархи всегда представляли правительству тексты своих выступлений. И, разумеется, я приму все поправки, которые вы сочтете необходимым сделать. Думаю, тут у меня нет выбора. Я только попросил бы позволить мне сыграть некоторую роль, пусть незаметную и скромную, в реализации тех идей, которыми я так дорожу. В рамках установленных традиций, надеюсь, моя просьба не является чрезмерной.

— Сир, я искренне надеюсь, что спустя годы вы и я, монарх и премьер-министр, будем со смехом вспоминать наши нынешние разногласия.

— Вот речь истинного политика.

Урхарт не знал, означали ли эти слова похвалу или упрек.

— И у нас есть свои принципы.

— Есть они и у меня. Вы можете заставить меня молчать, премьер-министр, это в вашей власти. Но вы никогда не заставите меня отречься от моих, принципов.

— Каждый, даже монарх, имеет право на принципы.

— Похоже на интересную новую концепцию государственного устройства. Как-нибудь непременно обсужу ее с вами. — Король слабо улыбнулся.

Аудиенция была окончена.