Зайцем на Марс

— Ну, будь я проклят. Так значит, теперь уже все об этом знают?

— Думаю, да.

Дейл беспомощно посмотрел на Фрауда.

— И ведь по-прежнему,— задумчиво произнес репортер,— все еще есть люди, которые сомневаются в могуществе прессы.

Дейл снова повернулся к девушке.

— Но зачем? Зачем? Вот что я хочу знать. На вид вы не из тех, кто... я хочу сказать, будь вы не такой, какая есть, я бы так не удивлялся, но...

Он закончил неопределенным жестом.

— Это не совсем ясно,— сказала она и в первый раз слегка улыбнулась.

— По-моему, он пытается сказать, что вы не похожи на любительницу сенсаций — что это не просто феминистическая выходка с вашей стороны,— попробовал подступиться к ней Фрауд.

— Нет,— покачала головой мисс Смит. Разметавшиеся кудряшки остались разметавшимися, вместо того чтобы упасть на свои места. Не сознавая этого странного эффекта, она продолжала: — Фактически, я бы подумала, что он по натуре куда больший феминист, чем я.

— Да, уж,— глупо потупившись, произнес Дейл, тогда как Фрауд улыбнулся.

К двери подошел доктор Грейсон.

— Вы уже закончили? — осведомился он.— Мою пациентку, знаете, нельзя утомлять.

— Вы правы, док,— согласился, поднимаясь, Фрауд,— хотя, как мне представляется, вы сильно недооцениваете способность своей пациентки к восстановлению сил.

— Что она сказала? — подступил с вопросом Дуган, когда они вернулись в жилой отсек.

— Крайне мало. За исключением того, что зовут ее Джоан Смит, и что она считает Дейла феминистом — что, конечно же, совершенно верно,— уведомил его Фрауд.

Дуган озадаченно посмотрел на него.

— Разве вы не спросили ее, зачем она это сделала...

— Конечно.

— Ну?

Фрауд пожал плечами и смахнул со лба челку.

— Похоже, эта экспедиция окажется еще интересней, чем я ожидал.— Он задумчиво посмотрел на своих спутников.— Наша пятерка и эта дамочка пробудем три месяца в тесноте на борту ракеты. Если соотношение полов не изменится, то впору будет кричать «караул, убивают». Возможно, убийства мы как-нибудь избежим, но кто его знает.

Глава 9. Опознание

Гнев Дейла был вызван не только страхом перед последствиями присутствия девушки, но и практическими результатами добавочного веса. Эта девушка, Джоан, была неизвестной величиной, вторгшейся в его тщательно подобранный экипаж. Он видел в ней потенциальную причину эмоциональных расстройств и, вполне возможно, сопровождаемых насилием ссор, способных превратить путешествие в муку. Многонедельное пребывание в тесном замкнутом пространстве было бы и для одних мужчин достаточно суровым испытанием, потому что хотя Дейл и подобрал людей, которых хорошо знал, общался-то он с ними только в нормальных условиях. А уж как они станут себя вести теперь, он мог только гадать — и без большого удовольствия.

В конечном итоге многое зависело от характера девушки. Если она девушка рассудительная, то, возможно, им удастся пережить ее присутствие без серьезных неприятностей: если же нет... И теперь, по истечении десяти дней по земному счету, он все еще не мог ничего решить. Для всех, насколько он знал, девушка по-прежнему оставалась той же таинственной незнакомкой, какой явилась из шкафчика с картами. Она по-прежнему не называла причины своего присутствия на борту, и все же по тому, как она держалась, как проявляла характер, какие мысли выказала, Дейл сознавал, что на эту авантюру ее толкнула отнюдь не мелкая прихоть и не стремление к известности. Но если дело не в них, то в чем же тогда? Что еще могло толкнуть безусловно привлекательную девушку на такой путь? Она, похоже, не имела никаких эмоций. Общее образование у нее было хорошее, а знание астрономии — необычным; в физике она тоже разбиралась лучше среднестатистической гражданки, но и это знание не было всепоглощающей страстью, чтобы ради нее преодолеть почти непреодолимые трудности. Но должна же существовать какая-то причина...

Несмотря на ее отказ быть откровенной, Дейл признавал, что с дополнительным грузом им могло не повезти куда больше. Как указал Фрауд, с такой же легкостью им на шею могла свалиться какая-нибудь легковесная блондинка с киноамбициями. По крайней мере, Джоан была спокойной и незаметной, она выполняла любую предложенную работу. Большую часть своего времени Джоан проводила у иллюминаторов, хотя после того, как новизна путешествия притупилась, она, казалось, не рассматривала далекие звезды. Возможно, усеянная звездами чернота у нее перед глазами освобождала разум, позволяя бродить по царству фантазии. Только вот никто из астронавтов даже не подозревал, о чем она думает. На загорелом, серьезном ее лице стыла маска равнодушия. Лоб ее не хмурился так, словно она искала решение каких-то проблем, не наблюдалось никакого намека на нетерпение. Только иногда казалось, что глаза у девушки становились более темными, а мысли бродили где-то уж совсем далеко. Разговоры остальных астронавтов она пропускала мимо ушей, но изредка какое-то замечание привлекало ее внимание, и она поворачивалась посмотреть на говорившего. Иной раз возникало впечатление, что втайне, про себя, она улыбается.