Закадычная соперница

— Примите корреспонденцию, — курьер кинула на стол плотный пакет с письмами и стопку газет. Голубева машинально расписалась и начала медленно перебирать бумажки.

После смерти Димы в офисе царил полный бардак. Сотрудники шатались из кабинета в кабинет, все еще переваривая страшную новость. И даже после похорон многие не могли поверить в происшедшее. Ходили слухи, что со дня на день в офис придет жена Дмитрия, чтобы возглавить компанию мужа. Если честно, Голубеву это интересовало в последнюю очередь, она и так понимала, что придется увольняться и снова искать работу. В этом офисе находиться было невыносимо, все слишком напоминало о Дмитрии.

«Даже записки мне не оставил», — Елена в очередной раз проигрывала в голове их отношения с Димой. Однако она хотя бы знала истинную причину его самоубийства, а все остальные и этого не знали. По офису поползли нелепые слухи, что Дима сильно задолжал бандитам, что его довели кредиторы и прочая ерунда. Голубева слышала сплетни, одна нелепее другой, и продолжала молчать.

«Товстоногову Дмитрию Андреевичу. Лично в руки. Конфиденциально. Проверить целостность штрих-кода». Этот серо-голубой конверт Голубева вертела в руках уже несколько минут. Затем надорвала краешек и вытащила письмо. Вернее, это было не письмо, а официальный бланк Медицинского диагностического центра, правда, из соседнего города. И там черным по белому было написано: «В вашей крови вирус иммунодефицита человека не обнаружен. Рады сообщить вам отличную новость. Обращайтесь к услугам нашей фирмы». Далее шла реклама. Лена взглянула вниз, там красовалась круглая печать. «Симаков Андрей Юрьевич, главврач центра».

— Таак, — произнесла Голубева, сдавливая виски пальцами. Она перечитала письмо три раза, потом четвертый, после чего отложила его в сторону и закрыла глаза.

Как ни крути, но результат отрицательный.

— Стоп! — Елена вскочила на ноги, но потом снова села. «Куда я дела ТУ квитанцию? Ту, которую нашла возле стола Димы? Квитанцию с «положительным» результатом?»

Голубева тряхнула головой, но это не помогло, она абсолютно не могла вспомнить, где оставила тот злосчастный клочок бумаги.

«Наверное, я засунула его в карман джинсов. Какие на мне в тот день были джинсы? — лихорадочно соображала Голубева. — Черные? Нет, они в стирке. Или тогда я именно в них и была? Синие?..» Она зло стукнула кулаком по столу, потом встала со стула и пошла к шкафу за шубкой.

— Наталья Сергеевна, — Голубева заглянула в кабинет, — посиди у меня в приемной полчаса, позвонили из администрации, просят срочно зайти. Что-то там по поводу Дмитрия Андреевича.

— Хорошо, — всем своим видом демонстрируя, что делает одолжение, Наталья поднялась с кресла. — Так уж и быть.

В другое время Голубева непременно бы подколола паразитку, но сейчас ей было не до того. Бережно прижимая к себе сумку, в которой лежал серо-голубой конверт, она вылетела на улицу.

— Стой! Стой! — Елена кинулась на проезжую часть ловить попутку.

Первая же машина подобрала ее, и она, назвав мужчине адрес, снова погрузилась в тяжелые размышления.

«Но почему Дима сделал повторный анализ? Да еще и в другом городе? Значит, он тоже допускал мысль, что первый результат мог быть ошибочным? Но тогда почему он застрелился? Или его кто-то застрелил?» А вот такой поворот был еще хуже, если «еще хуже» в сложившейся ситуации вообще могло быть.

— Только этого мне не хватало! — Елена мысленно перекрестилась. — Пускай уж будет самоубийство.

— Вы что-то сказали? — повернулся к ней водитель.

Голубева мрачно покрутила головой:

— Вам показалось!

Дома Голубева первым делом кинулась в ванную и разыскала в корзине черные джинсы. Дрожащими руками она залезла в карман и вытащила оттуда смятый лист бумаги. Так и есть, это была та самая квитанция об оплате анализа, на оборотной стороне которой стояло это ужасное слово «положительно».

Несмотря на то что бумажка была изрядно измята и даже в нескольких местах надорвана, адрес клиники и фамилия врача, проводившего анализ, сохранились отлично: «Лечебно-диагностический центр «Первая помощь», главврач Жданов Виктор Сергеевич».

И вот тут Голубева впала в такой ступор, что и словами описать невозможно. Словно суслик, попавший в свет фар, она замерла на месте, не в силах даже пошевелиться.

— Витька! — только и выдохнула Елена. — Какой подлец! Неужели это он мне так отомстил?

Голубева прекрасно знала, что некоторые особо важные или особо тяжелые анализы Жданов проводил лично. Был ли это особо важный или особо тяжелый случай, Елена не могла понять, как ни старалась.

Она вскочила и бросилась на кухню.

«Где? Где, черт его дери, у нас с Димой стоит коньяк?!» — Голубева судорожно рылась в шкафу, опрокидывая на пол крупы и муку. Бутылка коньяка оказалась пустой, и Елена в бешенстве запустила ею в стену. Бутылка не разбилась, но зато Елена успокоилась и смогла взять себя в руки. Вместо коньяка пришлось выпить валерьянки, причем лошадиную дозу.