Закат

Подручный Айххорста вышел из загона, держа за загривок – примерно тем же манером какой-нибудь фермер мог бы тащить поросенка – мальчика не более одиннадцати лет от роду. Глаза ребенка были завязаны, он весь дрожал. Мальчик лягался и судорожно водил в воздухе руками, пытаясь дотянуться до повязки на лице.

Привлеченный запахом жертвы, Айххорст повернул голову. Его подбородок начал оттягиваться вниз – это можно было расценить как жест признательности.

Наблюдая за нацистом, Палмер вдруг задумался: на что это будет похоже, когда боль обращения утихнет? Каково это – существовать в виде твари, которая кормится людьми?

Палмер повернулся и махнул рукой господину Фицуильяму, подавая тем самым сигнал, что можно заводить мотор.

– Я покидаю вас, чтобы вы могли поесть в свое удовольствие, – сказал он, оставляя вампира наедине с обедом.

Международная космическая станция

В трехстах пятидесяти километрах от поверхности Земли смена дня и ночи не имеет особого смысла. Если ты совершаешь полный виток вокруг планеты каждые полтора часа, в твоем распоряжении столько рассветов и закатов, что больше и не пожелаешь.

Астронавт Талия Чарльз тихонько посапывала в спальном мешке, прикрепленном к стенке ее каюты. Для американского бортинженера наступал четыреста шестьдесят шестой день пребывания на низкой околоземной орбите. Всего через шесть суток к станции пристыкуется шаттл, и на нем Талия отправится домой.

Режим сна астронавтов устанавливал Центр управления полетами. Сегодня был «ранний» день: МКС должна была подготовиться к приему «Индевора» и очередного исследовательского модуля, который нес в себе шаттл. Талия услышала, что ее вызывают по связи, и понежилась еще несколько секунд, переходя от сна к бодрствованию. Ощущение свободного парения, какое бывает во сне, – пожалуй, главное чувство, которое владеет человеком в невесомости. «Интересно, как моя голова будет реагировать на подушку, когда я вернусь домой?» – не раз задумывалась Талия. Каково это будет – снова подпасть под благотворный диктат земного тяготения?

Она сняла подушку для шеи, освободилась от маски, прикрывавшей глаза, аккуратно разместила подушку и маску в мешке, после чего расстегнула ремни и высвободилась из своего спального обиталища. Сдернув с волос резинку, Талия встряхнула своей роскошной черной гривой, расчесала ее пальцами, затем сделала в воздухе полусальто, чтобы волосы откинулись назад, и снова скрепила их резинкой, обернув ее дважды вокруг пучка.

Голос начальника ЦУПа из хьюстонского Космического центра имени Джонсона настойчиво звал ее к ноутбуку в модуле «Юнити»: ЦУП вышел на связь, требуя срочной телеконференции. Это было необычно, но конференция сама по себе не могла служить поводом для беспокойства. На полосу частот в космосе всегда большой спрос, и частоты распределяются очень тщательно. Талия подумала, что, возможно, станции грозит столкновение с очередным скоплением космического мусора. Эти фрагменты порой пересекали орбиту МКС с большой скоростью: встретить такое в космосе – все равно что нарваться на ружейный выстрел. В подобных случаях астронавтам предлагалось укрыться в пристыкованном к станции корабле «Союз ТМА», но к этим мерам предосторожности Талия относилась с большим пренебрежением. Корабль «Союз» был их палочкой-выручалочкой в критической ситуации, своего рода спасательной шлюпкой – вот за это ему и спасибо. Похожая угроза – если, конечно, сегодня речь пойдет именно об этом – возникла два месяца назад; тогда экипаж станции вынужден был просидеть в колоколообразном бытовом отсеке «Союза» целых восемь суток. Космический мусор представляет собой величайшую угрозу для жизнеспособности МКС и здоровья экипажа.

Впрочем, как скоро выяснила Талия, новости оказались куда хуже, чем она ожидала.

– В настоящий момент мы сворачиваем запуск «Индевора», – объявила глава ЦУПа Николь Фэйрли.

– Сворачиваете? В смысле, откладываете? – переспросила Талия, стараясь не выдать голосом разочарования.

– Откладываем на неопределенный срок. Здесь, внизу, много чего происходит. Некие неприятные процессы. Нужно все это переждать.

– Что? Опять проблемы с маневровыми двигателями?

– Нет, дело не в технике. «Индевор» в порядке. Это проблемы не конструкционного характера.

– Так… Ладно…

– Если честно, я не понимаю, что тут происходит. Возможно, вы там заметили, что последние несколько дней к вам не поступают никакие новости.

В космосе нет прямой связи с Интернетом. Астронавты получают данные, видео и электронную почту по каналу связи в поддиапазоне частот «KU».

– У нас что, снова вирус?

Все ноутбуки на МКС соединены во внутреннюю беспроводную сеть, отделенную от базового компьютера.

– Нет, этот вирус не компьютерный.

Талия уцепилась за поручень, чтобы оставаться перед экраном в неподвижности.

– Хорошо. Я больше не задаю вопросы, а просто слушаю.