Закат Америки. Уже скоро

Все эти исторические эпизоды сопровождались интеграцией, в ходе которой независимые государства добровольно и сознательно объединялись, дабы избежать разрушительного соперничества. Эти эпизоды относятся к своего рода историческому континууму, «протяженность» которого – от тесного сотрудничества до сиюминутного группирования. Пример тесного сотрудничества – американский федеративный опыт. Тринадцать американских колоний объединились во имя независимости от Британии, а затем провозгласили государство, которое не только отрицало возможность соперничества между штатами, но и постепенно превратило население бывших колоний в единую нацию. Противоположный пример – европейский Священный союз, эффективно обеспечивавший стабильность многополюсной системы с 1815 года до середины XIX столетия. Пять государств, входивших в состав Союза, ревниво охраняли свой суверенитет и потому создали лишь нечто вроде неформального клуба; они и не помышляли о чем-то подобном интеграционному процессу, имевшему место в Северной Америке. Однако они преуспели в преодолении геополитического соперничества, которое обычно свойственно многополюсным структурам. Между опытом США и Священного союза находится современное Европейское сообщество. ЕС нельзя назвать унитарным государством, но оно представляет собой нечто гораздо большее, нежели сиюминутное объединение независимых государств. Не будучи «ни рыбой, ни мясом», ЕС есть исторический эксперимент в области геополитического конструирования, и эксперимент успешный, доказавший свою эффективность в процессе устранения стратегической значимости национальных границ внутри Европы.

Более пристальный взгляд на упомянутые исторические эпизоды позволяет заметить, что для поддержания мирного сосуществования географически близких сверхдержав необходимы три важнейших фактора: желание преодолеть стратегическую напряженность, стремление к созданию прочных и объединяющих социально-политических институтов и готовность к социальной интеграции, необходимой для возникновения доверия и формирования общей идентичности(1). Стратегическая напряженность подразумевает контроль собственной силы, освобождение места для других и благожелательное отношение к окружению. Международные институты способны сыграть во внешней политике ту же роль, какую конституции играют в политике внутренней, – они «приручают» системы и ликвидируют соперничество, объединяя «игроков» и заставляя их действовать в соответствии с неким набором норм и правил. Политическая и экономическая интеграция выступает в качестве «клея», обусловливая совместные инициативы и закладывая основу политики, которая объединит прежде самостоятельные государства.

ПРОШЛОЕ

Сегодня не составит труда преодолеть границу между Виргинией и Мерилендом без паспорта либо иного документа, удостоверяющего личность. Ежедневно огромное число американцев пересекают эту границу, даже не задумываясь о том, что преодолевают политический рубеж. По тем же самым причинам войну между Виргинией и Мерилендом в настоящее время невозможно даже вообразить. Университет «виргинских кавалеров» и Университет «мерилендских черепах» могут быть непримиримыми соперниками на баскетбольном поле, однако стратегического соперничества между двумя штатами нет и в помине. Наоборот, они, как и остальные сорок восемь американских штатов, всегда готовы защитить друг друга. Если Мериленд подвергнется внешней агрессии, виргинцы вместе с остальными американцами без раздумий возьмутся за оружие. Военная операция против террористической сети Усамы Бен Ладена получила одобрение как на западном побережье, как и на восточном – при том, что Калифорния находится в тысяче миль от места чудовищных терактов. Американцы принимают как должное мир между штатами и готовность штатов в случае необходимости прийти на выручку друг другу. Однако подобная гармония и дух коллективизма наблюдались далеко не всегда. Они представляют собой результат долгих десятилетий политической и экономической интеграции. В колониальный период, согласно видному историку, специалисту по ранней истории Америки Феликсу Гилберту, «каждая колония ощущала себя независимой и автономной, замкнутым и самодостаточным миром». Помимо всего прочего, колонии обладали различными политическими системами: в некоторых были губернаторы, назначенные в Лондоне, в других решения принимали собрания землевладельцев, третьи управлялись религиозными властями. На заре существования государства имелось немного причин для междоусобных конфликтов: малая численность населения и изобилие свободных земель не давали повода к столкновениям. Но по мере роста населения стали возникать пограничные споры и территориальные претензии. Поселенцы достаточно часто прибегали к силе, многие даже опасались начала полномасштабных военных действия между ополчениями колоний (впоследствии штатов). Как пишет Гилберт: «Если они не желали воевать друг с другом, им следовало координировать свою политику»(2). На этой стадии развития государства колонии были более конкурентами, нежели партнерами.