Закат Америки. Уже скоро

Восточная Азия

В восточно-азиатском регионе перед Америкой стоит иной стратегический выбор. В отличие от Европы, страны Восточной Азии никогда пользовались американским покровительством для осуществления региональной интеграции и стирания геополитических границ. В результате американские вооруженные силы и американская дипломатия до сих пор играют важнейшую роль в поддержании политической стабильности в данном регионе, тогда как Европа уже стремится отказаться от положения покровительствуемой (возможно, одна из причин этого — готовность Германии покончить со своим прошлым: «денацификация» шла рука об руку с региональным объединением). В азиатских же странах по-прежнему силен застарелый антагонизм: Китай и Корея не скрывают недовольства позицией Японии, которая медленно и неохотно расстается со своим прошлым. В 2001 году Германия открыла в Берлине Еврейский музей, напоминание об ужасах Холокоста и трагической судьбе немецких евреев. По контрасту, Мемориальный военный музей в храме Ясукуни в деловом районе Токио прославляет Вторую мировую войну: в экспозиции главного выставочного зала представлены печально известные торпеды и самолеты камикадзе. Иными словами, Восточная Азия пока не смогла объективно оценить свою историю.

Непредсказуемость долгосрочных планов Китая также способствует осложнению международных отношений в регионе. Америка может и должна усту пить Европе, поскольку уверена в том, что ЕС не превратится в хищника. Единая Европа лишь утвердится на новом месте в геополитической иерархии, но вряд ли когда-либо продемонстрирует имперские притязания. Соответствующей исторической аналогией является признание Великобританией возвышения Соединенных Штатов. Опираясь на допущение, что Америка не способна нанести ей урон, Великобритания стала проводить политику стратегического сдерживания, каковая, в сочетании с миролюбием Америки, привела к возникновению длительного партнерства.

В качестве же исторической аналогии взаимоотношений Америки с современным Китаем больше подойдет противостояние Великобритании с Германией императора Вильгельма. В десятилетие перед Первой мировой войной Британия воспринимала Германию не только как потенциального геополитического соперника, но и как страну, стремящуюся к доминированию в Европе. Приверженность кайзера национализму как «средству от демократии» привела к опасной комбинации военного могущества и геополитических амбиций. Уступить Германии в этих обстоятельствах означало бы поощрить агрессию — что и произошло в 1930-е годы вследствие проводившейся Лондоном политики умиротворения.

На сегодняшний день невозможно предугадать, чем обернется для региона и для мира в целом со— циально-политическое и экономическое развитие Китая и каким образом он будет строить свои отношения с США — по «удачному» образу и подобию англо-американского сотрудничества или по «неудачному» примеру англо-германской конфронтации. Соединенные Штаты пока не располагают достаточной информацией, чтобы решить, уступать ли Китаю или препятствовать усилению его амбиций. Принимать Китай в качестве «второго ЕС» по меньшей мере наивно — вполне вероятно, что Пекин лелеет далеко идущие геополитические планы. Но и считать Китай потенциальным противником со всеми вытекающими отсюда последствиями не следует — в противном случае возникает шанс, как говорится, накликать беду. В ведущихся ныне спорах о будущем Китая и оптимисты, и пессимисты слишком торопятся с выводами.[396] Сегодня еще рано объявлять Китай как стратегическим партнером, так и заклятым врагом.