Закат Америки. Уже скоро

С распадом Советского Союза Соединенные Штаты начали использовать свое влияние в регионах не для разжигания региональных споров, а для мирного их разрешения. Особенно характерна в этом смысле деятельность администрации Клинтона, при которой американские дипломаты были задействованы как посредники в конфликтах почти по всему земному шару. Тем не менее, многие региональные споры продолжают тлеть, а культурное родство не слишком способствовало умиротворению и не вызывало стремления к объединению. Корейский полуостров остается разделенным и поныне. Политическое соперничество и этническая напряженность все еще терзают многие части Африки. В исламском мире сплоченность ничуть не больше, государства Ближнего Востока часто соперничают друг с другом. Короче говоря, несмотря на окончание «холодной войны», внутри цивилизаций проблем гораздо больше, чем между цивилизациями.

Террористические атаки на Нью-Йорк и Вашингтон, которые были восприняты многими как «преддверие» грядущего столкновения Запада с мусульманским миром, только подтверждает наши выводы. Большинство стран Ближнего Востока, традиционно обвиняемых в поддержке терроризма, осудили эти атаки, в том числе давние антагонисты Соединенных Штатов — Иран и Ливия. Та же Исламская конференция, на которой был поставлен вопрос относительно законности карательных акций против Афганистана, осудила террористические атаки на Соединенных Штатов и заявила, что они противоречат учению ислама. Группа мусульманских священнослужителей, включая тех, кого уважают даже боевые командиры экстремистских военизированных группировок, издала фатву, осуждающую террористические атаки, и призвала мусульман исполнить свой долг и помочь задержанию преступников.[109] Хотя правительство практически каждого исламского государства рискует многим, соглашаясь сотрудничать с Соединенными Штатами, многие страны Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии предложили США базы на своей территории и открыли для американцев воздушное пространство. Эта поддержка способствовала ослаблению напряженности между Америкой и исламской цивилизацией, возникшей после нападения террористов на Нью-Йорк и Вашингтон. И то, что войска Соединенных Штатов трижды на протяжении 1990-х годов вступали в войну, защищая мусульман, — в Кувейте, Боснии и Косово, — также противоречит хантингтоновскому мифу.

Несмотря на риторику Усамы Бен Ладена и его последователей, война между Соединенными Штатами и исламскими экстремистами не представляет собой столкновения цивилизаций. Напротив, линия разлома, питающего терроризм на Ближнем Востоке, пролегает не между Соединенными Штатами и исламом, а внутри самого мусульманского мира. Нелегитимность правящих режимов, противостояние кланов и фракций, нарастающие различия в уровне доходов, нищета, ощущение отставания от истории — вот основные причины неудовлетворенности в исламском обществе. Экстремистские группы и религиозные фанатики используют это недовольство, превращая его в ненависть мусульман к Соединенным Штатам и Западу в целом. Но главный источник «отчуждения» мусульманской цивилизации скрыт в ней самой — это политический и экономический застой, а также социальное неравенство.

То, что у исламского мира нет монополии на антиамериканские настроения, также свидетельствует в пользу нашей гипотезы. Недовольство Соединенными Штатами на Ближнем Востоке, вероятно, глубже, чем где бы то ни было, однако антиамериканские акции протеста знакомы и Франции, и России, и Китаю, и многим странам Латинской Америки. Суть проблемы не в американской культуре, а в могуществе Америки. История учит, что любая гегемония вызывает раздражение. Государства, находящиеся на вершине, — популярная мишень для недовольства, особенно в бедных странах и странах, где гегемон правит особенно тяжелой дланью. Это недовольство, впрочем, редко оказывается достаточно сильным, чтобы преодолеть внутренний раскол, который столкновения внутри одной цивилизации делают более вероятными, чем столкновение между разными цивилизациями.

Удивительное отсутствие мира и согласия внутри цивилизаций объясняется прежде всего тем, что разобщающее влияние борьбы за власть и безопасность обычно берет верх над потенциально объединяющим влиянием культурной и идеологической общности. Большинство споров в мире происходит между соседними государствами. Причина заключается в том, что соседи, благодаря географической близости, часто угрожают благосостоянию друг друга, отрицая то чувство общности, которое порождается родством культур и этносов. Внешняя угроза — значительно более важный фактор самоидентификации нации, нежели культура или идеология; именно по «степени угрожаемости» нация выявляет врагов и подбирает себе союзников.[110]