Закат Человечества

Но ни одна трещина не может вдруг сместиться.

Исходя из самого худшего расклада Волк решил, что изменённый их видел и знает о присутствии обоих людей на своей территории. Старатель заметил его на «крыше» здания, в котором скрылся Жёлтый, но зафиксировал лишь смазанное движение, застывшее в слепке памяти безобразной кляксой, настолько неразличимой, что даже ИскИн не мог помочь с анализом чужой фигуры.

Шла седьмая минута из отведённых десяти…

Будто назло затишье в Приморьеве кончилось и снова поднялся ветер. Серая, бетонная крупа ударила в лицо старателя, минуя отсутствующее забрало и пятная своими грязными частицами кожу.

Волк поморщился и сжал зубы, надеясь, что не подхватит вместе с этой пылью неизвестную болезнь или серьёзную дозу радиации.

Жёлтый выбрался из здания на одиннадцатой минуте, тогда, когда снайпер уже собирался сматывать сигналку и уходить. Он всё так же хромал, но не выглядел убегающим или раненным, а значит то, что скрывалось в руинах, с ним ещё не встречалось.

Чеченец понимал, что при всём желании не сможет прикрыть заказчика со своей позиции. Пистолет-пулемёт не самое точное оружие и эффективная дистанция его прицельной стрельбы сильно ниже той, что разделяла его и хромающего по склону человека. Не говоря уже о том, что, если он начнёт бить сверху вниз, в низину, высок риск зацепить самого Жёлтого.

Пугать его раньше времени, предупреждая об угрозе, старатель смысла не видел. Будь на месте заказчика Дед, тот бы на подобное предупреждение среагировал правильно, но в случае топтуна реакция была непрогнозируемой и поэтому Волк молчал, придерживая информацию до поры до времени.

К удивлению старателя, Жёлтый добрался до его лёжки своим ходом без каких-либо проблем. В групповом интерфейсе проскакивали данные о плохом самочувствии заказчика, но ранений он не получал и от кровотечений или физических травм (кроме старых гематом) не страдал. В руках, помимо болтающегося как попало сокола, научный сотрудник нёс галопроектор. Обычное домашнее и офисное устройство, пришедшее на замену старым телевизорам доимперской эпохи.

Я видел изменённого в здании, на последнем этаже. Держи оружие под рукой, я сниму сигналку.

Жёлтый не ответил. Просто кивнул и оказавшись в расщелине, со стоном уселся на бетонный обломок. Волк слышал его дыхание и понимал, как тяжело даётся человеку этот рейд.

После подъёма по завалам, заказчик едва переставлял ноги.

Обведя взглядом округу, Волк забрал стержни сигнальной нити и деактивировав их, спустился обратно в расщелину. До рассвета оставалось несколько часов, и за это время он планировал вернуться в низинный город. В тоннелях он чувствовал себя привычней чем под непроницаемым небом мёртвого города.

— Очень жарко в костюме… ммм жарко…

Старатель решил не отвечать на бормотание заказчика. Да и не требовали эти возгласы ответа. Но спускаясь по бетонным обломкам, он неожиданно услышал девичий смех и вздрогнул.

В расщелине заработал галопроектор.

Выключи! Выключи немедленно!

Волк рванулся вперёд, ибо в ночной тишине семейная, праздничная запись, работала ужасно громко и могла навлечь на них смерть. Вот только добраться до технического устройства ему не удалось. Увиденное, заставило остановиться.

Заказчик — замерзал.

Он всё так же бормотал что ему жарко, но непослушные губы и замёрзшие мышцы не позволяли ему жаловаться на жару хоть сколько нибудь громко. Медленно и неуклюже извиваясь, мужчина выбирался из своей экипировки. Уже скинул шлем чьё забрало покрылось инеем, вывернулся из лямок рюкзака и теперь всё медленнее и медленнее возился с костюмом…

Волк смотрел на него словно поражённый громом и не знал, что ему делать. Под весёлую, полную девичьего смеха запись, камни вокруг заказчика покрывались изморозью, как и он сам.

Объект Жёлтый вне зоны доступа. Статус — гибель.

Смерть пришла в расщелину неожиданно. Так, как приходит за людьми всегда. Заказчик просто замер, смотря прямо перед собой остекленевшими глазами. Его руки продолжали цепляться за уже распахнутый на груди и промёрзший костюм.

Он умер, смотря семейную запись.

Под треск продолжающей расползаться по камням изморози и смех дочери Жёлтого, чеченец подхватил свои вещи и ушёл.

По суровым, словно выточенным из дерева чертам его лица, покатилась слеза. А за спиной продолжала играть музыка и в лучах трансляции веселились образы погибшей семьи.

Мёртвому городу продолжали сниться кошмары.

Глава 3. Грызуны

Кардинал окинул взглядом объёмную проекцию, голографическую запись уже отгремевшего боя за обитель странного культа:

— Присвоить статус — секретно. Здесь поле непаханое для работы ОВБ и научного отдела, остальным советую забыть увиденное.

Старлей, с прижатой к телу травмированной рукой, один из тех, кто прошёл горнило ужасной битвы и остался на ногах, спросил имперского офицера:

— А что делать с тем, что наверху?