— Я уйду, — легко соглашаюсь с ним, — но деревенские забьют тебя. Твое семейство пустят на утеху. Пожалей хотя бы их.
«Самому противно от таких слов, но ждать лень пока он чистосердечно признается. Да и это самый реалистичный вариант развития событий…».
Разворачиваюсь и начинаю уходить.
— Стой! Я все расскажу! — истерично закричал он.
— Слушаю, не тяни, — равнодушно отвечаю.
— Я сделал это, чтобы все слушались меня безоговорочно, да и золото…
— Ясно, — перебиваю его, — золото и власть, власть и золото, ничего нового.
— Да! Я хочу этого!
«Банальное желание обыденного человека, ничто не ново и в этом мире».
— Хар, ты все слышал? — не оборачиваясь, спрашиваю.
— Да, — заверяет кузнец, поднимаясь из-за плетня.
— Тогда зови людей, пусть сами его слушают…
Люди собрались быстро. Признание старосты взбудоражило толпу. Гнев рвался наружу. Я понимаю, надо вмешаться пока не поздно, а то наломают дров.
— Люди! Давайте останемся людьми! У нас есть законы, по ним мы жили и живем! Так?
— Да. Твоя правда. Точно, — послышались голоса из толпы.
— Так отвезите его в город! А семью его не трогайте, они тут ни причем. Пусть свершится справедливый суд. Кары ему не избежать.
Люди начали согласно кивать, перешептываться и расходиться по домам.
— Хар, — обращаюсь я к нему, — я сделал все что мог. Пора в дорогу. Прощай.
— Если будешь в здешних краях, знай, ты всегда желанный гость в моем доме.
— Благодарю, удачи и тебе.
— Пусть хранят тебя Боги…