Закат и гибель Белого флота. 1918–1924 годы

Около десяти вечера колонна Добровольческой армии стала покидать город, выходя из Нахичевани. Вдоль колонны шли провожавшие своих близких матери, отцы, сестры, невесты и жены. Колонну замыкал арьергард 1-го Офицерского батальона. Ночную тишину, изредка прерываемую гулом далекой канонады, потряс мощный взрыв — подрывная команда уничтожила бронеавтомобиль. Офицеры вели под руки потрясенного и поникшего командира броневика, которого с трудом удалось вытащить из машины, так как он не желал покидать свое «детище». Колонна шла молча, печатая шаг. Темное небо над городом озарялось вспышками взрывов снарядов большевистской артиллерии, бившей по городу. Кто-то из добровольцев пристраивался к колонне, стараясь не отстать и уже за городом, когда снежные заносы и непроходимость дорог замедлили движение, в отчаянии пробирались через высокие сугробы, утопая в снегу по пояс, выбираясь на обледеневшую обочину и снова проваливаясь в снег. Тяжело приходилось и коням. С ними рядом шли спешившиеся кавалеристы, помогая преодолевать непростой путь. Из города кто-то стрелял вслед уходившей колонне. Попаданий не было, но офицеры арьергарда, остановившись, дали на прощание дружный залп по темнеющим очертаниям домов городской окраины.

Стрельба затихла. Хвост колонны еще продолжал тянуться по кажущимся бесконечными улицам. Через город шли войска, тянулись батареи, повозки, пролетки, подводы, груженные фуражом, боеприпасами и ранеными. Последним из штабного флигеля вышел Корнилов. Было начало одиннадцатого. Несколько человек на лошадях отсалютовали главнокомандующему, и на морозном ветру взметнулся русский национальный флаг. «С Богом!», — Корнилов перекрестился и бодро зашагал по скрипящему под его сапогами снегу. Следом за ним двинулись Романовский и уже успевший сильно простудиться Деникин, Эльснер. За ними медленно потащилась коляска с престарелым Алексеевым, закутанным в островерхий башлык, прижимавшим к себе саквояж с казной Добровольческой армии. Генерал Боровский построил своих «студентов» на молитву перед дальней дорогой. Над занесенным метелью плацем разнеслось: «На молитву шапки долой!». Студенческий батальон стройной колонной вышел из города, но в бездорожье его строй был утерян и нарушен. Тяжесть груза, тащимого с собой, быстро дала о себе знать, и непривычная учащаяся молодежь едва передвигала ноги, стараясь поспеть за остальными колоннами.

В Аксайской станице всех их ждал краткий отдых и возможность обогреться в здании школы. Станица была запружена обозными повозками, орудиями, 3-й взвод прибывшего 1-го Офицерского батальона отправили в полевую заставу. Нелегко было отправляться в дозор сразу после тяжелого пути, но застава — вещь абсолютно необходимая в походе, тем более когда каждую минуту ожидалось преследование большевиками. На аксайской станционной площади прибывающие части «приводились в порядок», подразделения распределялись на ночлег. Квартирьеры, не жалея сил, изыскивали приемлемое жилье, и, не торгуясь, договаривались об условиях с хозяевами.

Со стороны дороги в станицу еще продолжали тянуться отдельные повозки и немногочисленные группы людей, стремящихся не отстать от основных сил армии. Среди них доктора, чиновники, служащие ростовской полиции, журналисты и просто обыватели, не желающие испытывать на себе все прелести большевистской власти. У спуска к Дону вела работу Техническая рота, готовящая переправу для войск, которая должна была начаться с рассветом. С берега на лед устанавливали деревянный, наспех сколоченный, но прочный настил для артиллерии и обозов… Всадники Гершельмана должны были обеспечить безопасность армии с восточной стороны, а казаки Грекова — проследить, чтобы со стороны Батайска, с запада, не возникли разъезды красных.