Закат и падение Римской Империи. Том 5

Закон природы научает почти всех животных лелеять и воспитывать их детенышей. Закон рассудка внушает людям признательность и сыновнюю преданность. Но исключительное, безусловное и вечное владычество отца над его детьми составляет особенность римской юриспруденции и, как кажется, ведет свое начало с основания города. Отцовскую власть установил или подкрепил сам Ромул, и после трехсотлетнего опыта она была занесена на четвертую таблицу децемвиров. На форуме, в сенате или в лагере взрослый сын римского гражданина пользовался публичными и личными правами человека, а в доме своего отца он был не более как вещью, принадлежавшей в силу закона к одному разряду с движимостью, рогатым скотом и рабами, которых своенравный владелец мог отчуждать или уничтожать, не подвергаясь за это ответственности ни перед каким земным судилищем. Та же самая рука, которая давала ему дневное пропитание, могла обратно отбирать этот добровольный дар, и все, что сын приобретал трудом или удачей, немедленно присоединялось к собственности отца. Похищенную собственность — все равно, шла ли речь о похищении его волов или его детей — отец отыскивал одним и тем же способом, предъявлял иск о краже, а если те или другие провинились в том, что перешли за границу чужого владения, то от произвола отца зависело или уплатить вознаграждение за убытки, или уступить обиженной стороне провинившееся животное. Под влиянием нищеты или корыстолюбия глава семейства мог располагать своими детьми точно так же, как располагал своими рабами. Но положение раба было гораздо более выгодно, так как первое manumissio возвращало ему утраченную свободу; напротив того, сына возвращали в подобном случае жестокосердому отцу; он мог быть отдан в рабство и во второй и в третий раз и только после троекратной продажи и троекратного отпущения на волю он освобождался от отцовской власти, которая была столько раз употреблена во зло. За действительные или мнимые проступки своих детей отец мог наказывать их по своему усмотрению бичеванием, тюремным заключением, ссылкой или отправкой в деревню, для того чтобы они работали там в цепях вместе с самыми низкими из его слуг. Отцовское достоинство было вооружено даже правом жизни и смерти, и примеры кровавой расправы, иногда вызывавшей похвалы, но никогда не подвергавшейся наказанию, можно найти в римских летописях до времен Помпея и Августа. Ни возраст, ни ранг, ни консульское звание, ни почести триумфа не снимали с самого знаменитого гражданина уз сыновней покорности; его собственное потомство входило в состав семьи их общего предка, а усыновление давало не менее священные и не менее суровые права, чем те, которые были основаны на происхождении. Римские законодатели без всякого страха, хотя и не без опасности вызвать злоупотребления, возлагали безграничное доверие на чувства отцовской любви, а этот гнет смягчала уверенность, что каждое поколение будет в свою очередь пользоваться страшными правами отца и властелина.