Закат и падение Римской Империи. Том 5

Несмотря на то, что Али проводил свою жизнь в молитвах и размышлениях, в нем еще не остыл прежний воинственный пыл; но достигши зрелых лет и изучивши людей на продолжительном опыте, он все еще вел себя с опрометчивостью и нескромностью юноши. В первые дни своего царствования он не захотел прибегать ни к подаркам, ни к заключению в кандалы для того, чтобы упрочить колеблющуюся преданность двух самых влиятельных арабских вождей, Тела и Зобеир. Они спаслись бегством из Медины в Мекку, а оттуда в Басру, подняли знамя восстания и присвоили себе управление Ираком, или Ассирией, которого тщетно просили в награду за свою службу. Личиной патриотизма нередко прикрываются самые резкие несообразности, и враги, а может быть, и сами убийцы Османа стали требовать мщения за его смерть. Их сопровождала в бегстве вдова пророка Айша, питавшая до последних минут своей жизни непримиримую ненависть к мужу Фатимы и к его потомству. Самые благоразумные из мусульман были скандализованы тем, что мать правоверных подвергает опасности и свою особу, и свое достоинство, появляясь в военном лагере; но толпа суеверов была уверена, что ее присутствие придаст святость их притязаниям и обеспечит успех в предприятии. Во главе двадцати тысяч своих верных арабов и девяти тысяч пришедших из Куфы храбрых союзников халиф встретился под стенами Басры с более многочисленными силами мятежников и нанес им поражение. Их вожди, Тела и Зобеир, были убиты в первом сражении, запятнавшем оружие мусульман кровью их соотечественников. Айша проехала вдоль рядов армии, чтобы вдохнуть в нее мужество, и затем оставалась на поле битвы, несмотря на окружавшие ее опасности. Семьдесят человек, державшие поводья ее верблюда, были перебиты или ранены во время сражения, а клетка или носилка, в которой она сидела, была утыкана дротиками и копьями, так что походила на щетину дикобраза. Почтенная пленница с твердостью выслушала упреки победителя и была торопливо отправлена, с подобающими вдове пророка уважением и заботливостью, в то место, которое считалось самым для нее приличным — к гробнице Мухаммеда. После этой победы, названной Днем Верблюда, Али выступил навстречу более грозному врагу, сыну Абу Суфьяна Муавию, который присвоил себе титул халифа и поддерживал свои притязания военными силами Сирии и влиянием рода Омейядов. Начиная от переправы при Фапсаке, Зиффинская равнина тянется вдоль западных берегов Евфрата. На этом обширном и гладком пространстве два соперника вели нерешительную борьбу в течение ста десяти дней. В девяноста сражениях или стычках Али, как полагают, потерял двадцать пять тысяч солдат, Муавия сорок пять тысяч, и в списке убитых находились имена двадцати пяти ветеранов, сражавшихся при Бедере под знаменем Мухаммеда. В этой кровопролитной борьбе законный халиф превзошел своего противника и мужеством, и человеколюбием. Его войскам было строго приказано ожидать нападения со стороны неприятеля, щадить спасающихся бегством собратьев, не трогать трупы убитых и не посягать на целомудрие пленниц. Он из великодушия предложил не проливать кровь мусульман, а разрешить спор единоборством; но его трусливый соперник отклонил предложение, в котором видел свой неизбежный смертный приговор. Ряды сирийцев были прорваны атакой героя, который, сидя на своем пегом коне, с непреодолимой силой наносил неприятелю удары своим тяжелым и обоюдоострым мечом. Всякий раз, как он убивал бунтовщика, он восклицал: “Аллах Акбар”— “Бог победил”, и среди суматохи ночного боя его приближенные слышали, что он произнес это страшное восклицание четыреста раз. Владетель Дамаска уже помышлял о бегстве, но верная победа была вырвана из рук Али неповиновением и религиозным фанатизмом его войск. Их совесть запугал Муавия своей формальной ссылкой на книги Корана, которые он прикрепил к копьям передовых солдат, и Али был вынужден согласиться на унизительное перемирие и положиться на вероломное обещание. Он удалился со скорбью и с негодованием в Куфу; его приверженцы упали духом; его коварный соперник покорил или привлек на свою сторону отдаленные провинции Персии, Йемена и Египта, а направленный против трех национальных вождей меч фанатизма поразил лишь Мухаммедова двоюродного брата. В храме Мекки три хариджита или энтузиаста рассуждали между собой о смятении, которое господствовало в церкви и в государстве; они скоро пришли к тому убеждению, что смерть Али, Муавия и его друга, египетского наместника Амурата, восстановит внутреннее спокойствие и единство религии. Каждый из трех убийц выбрал свою жертву, отравил свой меч, обрек себя на гибель и втайне направился к месту действия. Их всех воодушевляла одинаковая отчаянная решимость; но первый из них по ошибке заколол вместо самого Амурата сидевшего на его месте посланника; второй опасно ранил владетеля Дамаска, а третий нанес законному халифу смертельную рану в Куфской мечети. Али испустил дух на шестьдесят третьем году своей жизни и из чувства сострадания приказал своим детям покончить с убийцей одним ударом. Место погребения Али долго скрывали от тиранов из рода Омейядов, но в четвертом столетии эгиры были воздвигнуты подле развалин Куфы гробница, храм и город. Много тысяч шиитов покоятся в этой священной земле у ног наместника Божия, а окрестную степь ежегодно оживляют толпы персов, по мнению которых посещение гробницы Али не менее достохвально, чем посещение Мекки.