Закат империи. От порядка к хаосу

В 1885 году была написана сатирическая сказка «Либерал», герой которой клянчил у правительства реформ сначала «по возможности», затем «хоть что-нибудь» и, наконец, «применительно к подлости» ³³⁹. С тех пор это последнее выражение стало обозначать приспособленчество и оп­портунизм. В 1886 году во введении к «Мелочам жизни» Салтыков-Щедрин без обиняков выразил своё отношение к процессу развития капитализма в России и обогатил рус­ский язык новым крылатым словом «чумазый». Для знаме­нитого сатирика чумазый — это кулак и выжига из среды крестьян, мещанства и купечества, в большом количестве появившийся в пореформенной России и бросившийся за­кабалять деревню:

«Не будь интеллигенции, мы не имели бы ни понятия о чести, ни веры в убеждения, ни даже представления о че­ловеческом образе. Остались бы "чумазые" с их исконным стремлением расщипать общественный карман до последней нитки.

Идет чумазый, идет! Я не раз говорил это и теперь по­вторяю: идет, и даже уже пришел! Идет с фальшивою мерою, с фальшивым аршином и с неутолимою алчностью глотать, глотать, глотать...

Интеллигенция наша ничего не противопоставит ему, ибо она ниоткуда не защищена и гибнет беспомощно, как былиевполе...

Нет опаснее человека, которому чуждо человеческое, который равнодушен к судьбам родной страны, к судьбам ближнего, ко всему, кроме судеб пущенного им в оборот алтына. Таков современный чумазый. Повторяю... русский чумазый перенял от своего западного собрата его алчность и жалкую страсть к внешним отличиям, но не усвоил себе ни его подготовки, ни трудолюбия. Либо пан, либо пропал, -говорит он себе, и ежели легкая нажива не удается ему, то он не особенно ропщет, попадая вместо хором в навозную кучу. <...>

Чумазый вторгся в самое сердце деревни и преследует мужика и на деревенской улице, и за околицей. Обставлен­ный кабаком, лавочкой и грошовой кассой ссуд, он обмери­вает, обвешивает, обсчитывает, доводит питание мужика до минимума и в заключение взывает к властям об укрощении людей, взволнованных его же неправдами.  Период помещичьего закрепощения канул в вечность; наступил период закрепощения чумазовского...» ³⁴⁰

Салтыков-Щедрин был плотью от плоти русской литера­туры и крайне негативно относился как к самому процессу развития капитализма в России, так и к его носителям — Колупаевам, Разуваевам, Тит Титычам. И русская интелли­генция была вполне солидарна с Михаилом Евграфовичем. Вправить вывихнутый сустав временивыпало на долю Сергея Павловича Дягилева, человека, который не только не осуждал буржуазные отношения, но и ощущал себя в них как рыба в воде. Он умело использовал в своей практической деятельности те невиданные новые возможности, которые нес с собой капитализм.