Закат империи. От порядка к хаосу

Антон Павлович Чехов стал первым русским писателем, который понял, что новая, ещё только формирующаяся капиталистическая реальность позволяет деятельному, целеустремленному и образованному человеку не только максимально самореализоваться, но и преобразовывать окружающий мир. Чеховская Россия — это столкновение двух миров. С одной стороны, это грубая толща нищеты и отсталости, дикого невежества и азиатчины — всего того, что веками существовало в прошлом и продолжает существовать в настоящем. «И теперь, пожимаясь от холода, студент думал о том, что точно такой же ветер дул и при Рюрике, и при Иоанне Грозном, и при Петре и что при них была точно такая же лютая бедность, голод; такие же дырявые соломенные крыши, невежество, тоска, такая же пустыня кругом, мрак, чувство гнета — все эти ужасы были, есть и будут, и оттого, что пройдет еще тысяча лет, жизнь не станет лучше»[176]. С другой стороны, капитализм в России развивался столь стремительно, что в течение жизни одного пореформенного поколения результаты его деятельности ощущались повсеместно. Антон Павлович никого не собирался учить, как надо жить. Чехов, в отличие от Толстого, скептически относился к любым химерическим философским построениями по улучшению человека, а верил в науку и научный прогресс. С его точки зрения, именно научное знание и просвещение помогут человеку изменить свою жизнь к лучшему. Вот что он 24 декабря 1890 года писал Александру Сергеевичу Суворину. «Я верю и в Коха и в спермин и славлю Бога. Всё это, т. е. кохины, спермины и проч., кажется публике каким-то чудом, выскочившим неожиданно из чьей-то головы на манер Афины Паллады, но люди, близко стоящие к делу, видят во всем этом только естественный результат всего, что было сделано за последние 20 лет. Много сделано, голубчик! Одна хирургия сделала столько, что оторопь берет. Изучающему теперь медицину время, бывшее 20 лет тому назад, представляется просто жалким. Милый мой, если бы мне предложили на выбор что-нибудь из двух: "идеалы" ли знаменитых шестидесятых годов или самую плохую земскую больницу настоящего, то я, не задумываясь, взял бы вторую»[177]. Выпускник Московского университета и практикующий врач писал это со знанием дела.

В 1960 году на страницах «Литературной газеты» легендарный детский писатель Корней Иванович Чуковский опубликовал очерк «Художник», посвященный 100-летнему юбилею Чехова и написанный на основе юношеских воспоминаний. Мемуарное свидетельство младшего современника великого писателя драгоценно, ибо оно неопровержимо доказывает, что художественные произведения Антона Павловича Чехова — это первоклассный исторический источник, позволяющий реконструировать эмоциональный фон эпохи.