Закат империи США

Впрочем, конец идеологии неолиберализма с её апологетикой имущественного неравенства может вернуть мир к эгалитаристским программам образца 1968 или советского 1989 года. Можно надеяться, что на этот раз подобные программы будут подкреплены горьким опытом и реализмом, требовательностью к деталям. У Пекинского консенсуса может возникнуть демократическая альтернатива слева, что само по себе — здорово, так как всякие монополии чреваты вырождением. Возможность альтернативы не может не радовать нас, поскольку крах хоть как-то организующей мир гегемонии способен вызвать катастрофические последствия по всему миру, а нам нужны некоторые ориентиры для спасения на его обломках.

Крах СССР стал возможен во многом потому, что долго виделся невозможным. Поэтому политики времён перестройки вели себя столь безоглядно. И главное, решительное и радикальное переустройство лучше элементарного хаоса и распада. Лучше для всех, включая сами элиты, которые иногда требуется спасать от самих себя. Сегодня это означает какую-то форму регуляции социальных и экономических процессов на уровне отдельных стран, регионов и всего мира. Таков основной вывод, который можно сделать в заключение. Кто ныне правит миром? Да вроде бы никто. А это уже опасно для всех.

Корни кризиса и дальнейшая перспектива

Джеффри Соммерс

Мы живём в эпоху кризиса longue durе́e (фр. «долгий период» — термин, использованный историком Фернаном Броделем для описания долговременных исторических изменений, таких как появление и исчезновение экономических и социальных структур), который берёт своё начало с момента крушения Бреттон-Вудской системы в 1971 году. Реакция на современный кризис часто базируется на ограниченном понимании (неполном или не соответствующем действительности) прошлого опыта в сочетании с рыночной идеологий, её нормативными принципами, то есть тем, «что должно быть». Кроме того, при анализе ситуации часто игнорируют долгосрочные перспективы кризиса. Представляется важным проследить всю череду предшествовавших кризису событий, а также по возможности представить широкий спектр проблем, с которым пришлось столкнуться мировому сообществу.

Подъём США в XIX веке стал возможен после окончания таких процессов, как приобретение земель и ресурсов, этнические чистки, а также иммиграция, начавшаяся со времён Колумба. Однако лишь эти факты не объясняют причин подъёма США, особенно если учитывать, что то же самое пережила Латинская Америка. Невозможно обосновать причины успеха и простым следованием традициям англо-саксонского протестантизма. Ведь мы видим, что юг Соединённых Штатов, заселённый британцами и ими же управляемый, пошёл по пути развития Латинской Америки. И по сей день южные штаты живут на государственные средства, поступающие с Севера.

Индустриальный Север был абсолютно другим. Промышленность Севера столкнулась с вынужденным увеличением расходов на рабочую силу, так как рабочие всегда могли сделать выбор в пользу занятия фермерством на приграничных землях, простиравшихся далеко на запад. Таким образом, из-за высокой стоимости рабочей силы промышленным отраслям на севере страны приходилось непрерывно совершенствоваться, применяя наиболее эффективные методы производства. Соединённые Штаты также придерживались последовательной программы развития, основанной на поддержке при помощи пошлин новых отраслей промышленности.

Александр Гамильтон, видный государственный деятель США, первый и единственный вице-президент Конфедеративных Штатов Америки, изложил Конгрессу своё видение политики США в Докладе о Мануфактурах в 1791 году. Хотя изначально идеи этого доклада были отвергнуты сторонниками открытого рынка с Юга, содержавшееся в нём положение о пошлинах в изменённом виде было принято Конгрессом в 1794 году. Так начался подъём Америки. Он основывался на принципах оказания поддержки новым отраслям промышленности, позднее перечисленным и превознесённым Фридрихом Листом и Немецкой Исторической Школой (аналогичным образом произошло также укрепление Германии).

Более того, к концу XIX века в США была создана собственная экономическая школа в противовес экономическому либерализму, господствовавшему в элитных академиях англофилов. Среди их первых выпускников конца XIX века были студенты из Японии, которые впоследствии руководили созданием своей управляемой государством модели развития. Один из главных принципов американской школы гласил, что рынки в классической экономической традиции должны быть свободны от ренты. Утверждалась необходимость так регулировать экономику, чтобы избежать процентов от арендной платы и извлечения прибыли из экономики производства и услуг. В этом и заключается истинное определение свободной рыночной экономики в классической традиции, и часто ей необходим высокий уровень регулирования.