Закат империи США: Кризисы и конфликты

Что делает затяжную израильскую осаду, по-настоящему начавшуюся в 2007 году, особенно болезненной, так это то, что она ведется с помощью Египта, страны, которую палестинцы всегда считали «матерью» всех арабских наций и которая, задолго до подписания Кэмп-Дэвидского соглашения в 1978–1979 годах, выступала борцом за правое дело, особенно дело Палестины. Видеть матерей Газы на пограничном переходе Рафах, молящих о спасении своих умирающих детей, и тысячи людей, втискивающихся в крошечные помещения в надежде получить разрешение вернуться в свои университеты, на свои рабочие места и в больницы — это то, что старшие поколения не могли себе даже вообразить.

То, что безопасность Израиля стала первостепенной задачей египетской арабской армии, а осажденные палестинцы оказались под прицелом в качестве врагов под барабанную дробь обвинений со стороны СМИ и официальных органов, представляется наиболее обескураживающим и ошеломляющим. Подобная антиисторическая аномалия не может длиться долго. Связь просто слишком прочна, чтобы разорваться. Более того, то, что палестинцев заставляют идти на поклон к правителю Египта и наказывают их, если они не будут этого делать, является вопиющей несправедливостью, как и многое другое, творимое Израилем на оккупированных территориях.

Я родился и вырос в Газе, где, как и все мое поколение, воспитывался на историях о героях палестинцах, которые боролись бок о бок с египтянами, тогда как многие арабские страны отвернулись от нас или вступили в сговор с британскими и израильскими властями. Когда воины из моей деревни Бейт Дарас мужественно сражались против огромного количества хорошо вооруженных бойцов Хаганы, которые позднее стали основой армии Израиля, именно египтяне первыми пришли к ним на помощь. Египетские силы были плохо снаряжены и не имели четкого мандата (в то время Египет находился под властью короля, действиями которого руководило британское правительство), но это не сказалось на их борьбе. «Египтяне сражались, как львы», — говорил мой дед. Они добрались до окрестностей Бейт Дараса в конце мая и еще раз — в начале июля 1948 года. К тому времени деревня была в руках сионистских группировок, продвигавшихся вперед при поддержке британцев. Но кровь египтян и палестинцев соединилась в вечный союз братства и сплоченности.

В действительности египетский рассказ о падении Бейт Дараса был написан не кем иным, как Гамалем Абдель-Насером, бывшим в то время офицером египетской армии, а позднее — президентом Египта. Насер пересек Синайский полуостров и добрался до Газы на поезде для того, чтобы защищать Палестину или то, что от нее осталось. Он остановился в Фалудже, деревне, расположенной в северной части Газы. Не один раз его подразделение пыталось взять обратно высоты близ Бейт Дараса. Им это не удалось. Позже выяснилось, что многие части египетской армии были укомплектованы намеренно поврежденным оружием. Новость вызвала возмущение в армии, но не смогла деморализовать Насера и небольшую группу египетских солдат, которые продержались в окружении в Фалудже несколько недель. Их сопротивление стало легендой.

Палестинцы, особенно жившие в Газе, считали Насера освободителем, который был искренне заинтересован в том, чтобы освободить их от страданий и нищеты. А как иначе? Он был тем самым человеком, которого, вместе с его товарищами офицерами и солдатами, они провожали, когда они через Газу возвращались в Египет после сражения в Фалудже. Когда офицеры скрестили свое оружие, это стало редким моментом гордости и надежды, и огромные толпы беженцев заполнили улицы, чтобы поприветствовать их, скандируя слово «свобода». Мой отец, в то время маленький мальчик, побежал вслед за грузовиками. Он утверждал, что видел в тот день Нассера, а может быть, он просто хотел верить в это. Но позже, через несколько лет, мальчик получил личное письмо от Насера, когда после триумфа революции 1952 года тот стал Президентом Арабской республики Египет. Насер, так или иначе, оказался добрее к палестинцам, чем другие арабские правители. Беженцы его боготворили. Они помещали в рамку его фотографию в военной форме на фоне их палаток и глинобитных домов. Они возлагали свои надежды на человека, который хоть и не сумел освободить их, но много сделал для того, чтобы улучшить их жизнь.

Но это было только начало того, что впоследствии станет связью на всю жизнь. Совместная битва против Израиля, последовавшая за ней политическая интеграция — так как Сектор Газа находился под контролем Египта с 1948 по 1967 год, прерывавшимся непродолжительной израильской оккупацией и несостоявшейся войной в 1956 году, — Газа и Египет делили не просто одну границу, а историю. В Газе нет ни одного палестинца, у которого бы не было собственного взгляда на Египет, часто — положительного.