Закат Луизианы

– Я чувствую, что мы должны уехать отсюда сейчас же, – сказал он.

– Господи боже мой! Если бы я прислушивалась ко всем своим чувствам, меня бы уже давно скрутило в бараний рог.

– Но это очень сильное чувство. Я…

Вайда не понимала, видит ли она Форму или мужчину: теперь они слились в единое целое.

Это наводило на мысль, что, возможно, ей следует прислушаться к словам Джека. С ней могла говорить Форма. Но с другой стороны, это мог быть просто мужчина, подверженный ошибкам и идущий на поводу желания. Вайда думала, что когда любовь надежно укрепится, она сумеет различать их. Но вдруг еще не время? Вдруг слова «мужчина, которого я люблю» оказались недостаточно сильными, чтобы стать магией любви? Конечно, ей следовало произнести слова признания, когда они лежали на берегу пруда. Они звучали у нее в душе. Охваченная паникой, потеряв уверенность в себе, в Джеке и вообще во всем на свете, она проговорила:

– Я люблю тебя.

Но в ту же секунду поняла, что если она не сказала этого раньше, то слова, произнесенные сейчас без всей глубины чувства, только ослабят связь между ними.

– И я тебя люблю, – сказал Джек, приведенный в недоумение испуганным выражением ее лица и странным тоном.

– Послушай! – Вайда взмахнула руками перед собой, словно раздвигая пелену тумана, повисшую между ними. – Я поеду с тобой, понятно? Тебе нечего волноваться. Но мне нужно уладить дела. Мы уедем сразу, как только все закончится. В ту же секунду! Обещаю! Хорошо?

– Ладно, – сказал он. – Но…

– Никаких «но»! – Вайда прижалась к нему и поцеловала. – Я тебя никуда не отпущу одного, понял?

Ветер внезапно стих, словно решительно отказавшись от своих намерений; и владевшее душой Мустейна чувство исчезло столь же внезапно. У него возникло ощущение, будто он потерпел поражение, когда победа была близка.

– Господи боже мой! – Вайда потрепала его по подбородку. – Ты только посмотри на свою физиономию! Можно подумать, все духи разом воззвали к тебе сию минуту. А ну-ка взбодрись, милый! Сейчас же прими беззаботный вид старого рокера. Мы едем на вечеринку.

14 Иоаннова Ночь

От грунтовой дороги, приведшей Мустейна в лачугу Мадлен Леклоз, извилистое асфальтированное шоссе вело к району новостроек, где жили состоятельные горожане, и к расположенному дальше земельному участку Джо Дилла на Заливе. Коронация Владычицы Ночи, пояснила Вайда, всегда проводилась в доме самого счастливого человека в Граале, а раз Джо Дилл был самым богатым, он и считался таким счастливцем. Вайда сомневалась в критерии оценки, но признавала, что Джо Дилл устраивает вечера с небывалым размахом. По дороге она рассказывала Мустейну о прошлых празднествах, проводившихся в канун Иоанна. Она надела туфли на каблуках и элегантное зеленое шелковое платье в тонкую полоску, с низким вырезом и узкой юбкой, облегающей бедра. Если бы сейчас он увидел Вайду впервые, подумал Мустейн, у него бы глаза полезли на лоб. Сам он был в черной кожаной куртке, джинсах и белой рубашке. Слегка небрит. По мнению Вайды, он выглядел потрясающе; Форма полностью проявилась в его теле, мужчина стал воплощением Формы.

За районом новостроек простирался расчищенный участок, окутанный пеленой тумана; на нем было построено несколько кварталов побеленных зданий, в основном двух– и трехэтажных, с неоновыми вывесками. Надписи были на английском и вьетнамском. Деревянные столбы поддерживали линии электропередач и телефонной связи. Потоки красного, фиолетового и желтого света лились из дверных проемов и окон, расцвечивая клочья тумана и придавая всей картине бледный колорит старинной акварельной открытки, раскрашенной от руки. В конце улицы находилась маленькая церквушка в колониальном стиле, сложенная из желтоватого камня, с высоким шпилем; там, сказала Вайда, Джо Дилл жил с Тайет.