Закат на Авеню Монтень (СИ)

Но Бюжо был непреклонен, проклятия и ругань все так же продолжали лететь в мою сторону.

— В машине я был один. Как потом выяснилось, они следили за мной давно, просто выжидали нужный момент для нападения.

— И кто это тебе такое сказал?

— Свои источники.

Бюжо ехидно улыбнулся.

— Ты говоришь про девушку, которая привезла тебя сюда, — он слегка отодвинул штору и взглядом указал вниз.

— Хм, зрение тебя не подводит. Благодаря ей я до сих пор жив и могу разговаривать. Она спасла меня и кое-что рассказала.

— Ты знаешь кто в тебя стрелял?

— Да.

— Так в чем проблема? Приводи ее завтра к нам, она даст показания и дело пойдет в ход.

Я немного покривил губами.

— Если я так поступлю у нее жизнь закончится раньше, чем сигареты в твоем кармане, а за ней и моя. Все намного сложнее, чем может вам показаться.

— Тогда чего ты хочешь?

— Для начала мне нужно оружие.

— Нет-нет-нет… даже не думай.

Бюжо отрицательно покачал головой и отошел в сторону. Он держался за голову и пытался найти слова для ответа. Ему было известно, что произойдет, если оружие попадет в мои руки, но и отказать ему было очень трудно — мы были друзьями, хотя разделенными определенными служебными отношениями.

— Ты и так своей пропажей наворотил кучу проблем, а теперь хочешь устроить сафари. Тебе не кажется, что это уже слишком? А если обо все этом узнает генеральная инспекция? Или еще того хуже — Дюпон. Теперь ты ставишь под удар не только себя, но и всех нас, и если раньше я бы закрыл на все это глаза, то теперь, извини, я на это не пойду.

Бюжо был прав, ситуация была такова, что незадетыми окажутся единицы, если таковые вообще будут. Но мне нужно было решать, я не мог пустить все на самотек и оставить все как есть — это бы не в моих правилах. Если кто-то стреляет в меня, он должен понимать, что в ответ я могу начать стрелять без предупреждения. Однако все надо было сделать с наименьшими потерями.

— Тебе известно, что в город неделю назад должна была прибыть большая партия наркотиков?

Бюжо резко развернулся и удивленно посмотрел на меня.

— Откуда тебе это известно? Тебя, насколько я знаю, не посвящали в подобного рода информацию.

— Я же сказал, что у меня свои источники.

— Хм, ну ладно. Несколько дней назад нам сообщили, что в город прибыла очень большая партия дурмана. Какого, нам пока неизвестно, но одно ясно точно, общая сумма товара составляет более пятидесяти миллионов. И что самое интересное, никто из наших людей в городе о нем раньше даже не слышал. Надеюсь, ты понимаешь о чем я говорю?

— За такие деньги, Бюжо, можно закрыть не только глаза на происходящее, но и рот. Ты имеешь ввиду, что кто-то из наших покрывает это дело.

Он одобрительно покачал головой.

— Стыдно признаться, но когда ты пропал, а эта информация появилась у меня на столе…

— Ты подумал, что я и есть этот человек.

— Именно.

— Ты до сих пор так считаешь?

Бюжо тяжело вздохнул и, пройдясь по комнате, сел на ближайший стул.

— Уже нет. Потому что мне известно, кто за этим стоял.

Я повернулся к нему лицом и вопросительно посмотрел на него.

— И кто же этот человек?

— Робер Эрсан. Твой коллега. Мы нашли его мертвым в одном из железнодорожных складов. Несколькими днями ранее, по словам местного работника, там разгружали груз, к которому никого не подпускали. Там он видел Эрсана, а на утро, его тело, с несколькими огнестрельными ранениями, обнаружил охранник. Мы уже известили его родных о случившемся. Что ты думаешь по этому поводу?

Я молча пожал плечами. Что тут можно было сказать, ведь на его месте должен был оказаться я, не откажись я от всего этого, но это только портило всю ситуацию, ведь произошедшее случилось отчасти и по моей вине.

— Что теперь?

— Ничего. Эрсан был главным связным звеном в этой цепи, теперь он мертв. Кто-то очень хорошо и предусмотрительно обрубает концы, не давая нам даже шанса зацепиться за них. Наркотики в городе, а их организаторы в шоколаде. Нас в очередной раз обвели вокруг пальца, а все из-за этой проклятой напасти — алчности. Ответь мне, Дидье, может я уже слишком стар или безнадежно отстал от жизни, но неужели деньги — это все, ради чего можно жить. Неужели они сегодня важнее полицейской этики.

Последние слова чуть не вызвали у меня смех, но видя напряженное состояние Бюжо, мне пришлось подавить наступающее чувство.

— Тебе, Бюжо, надо почаще выходить из кабинета в город, особенно в ночное время и тогда ты поймешь, что такие вещи как полицейская этика уже давно в прошлом. Это мы с тобой еще можем вспомнить, что это такое, а в остальном это просто пустой звук. Чем дальше комиссариат от центра Парижа, тем больше грязи можно найти в тех, кто там служит. Их нельзя винить во всем этом, ведь время диктует свои правила, и мы можем лишь поддаться им.

— Тогда почему ты не влез в это болото?

На этот вопрос я не мог ответить, а врать мне не хотелось, особенно такому человеку, и я просто ушел от ответа. Бюжо не понял почему я так поступил, может это было и к лучшему, вряд ли он мог понять меня, а объяснять у меня просто не было времени.

— Я могу помочь тебе в расследовании, но только если ты достанешь мне оружие.