Закат Пятого Солнца

– У меня в кувшине еще много какао, но я тебе больше не налью, – с лукавой улыбкой сказала девушка. – Ты, наверное, знаешь, что этот напиток утоляет обычную жажду, но будит любовную. Я не хочу, чтобы ты плохо спал ночами.

Веласкес захохотал, попытался обнять жену. Цепь на запястьях мешала. Она заливисто рассмеялась, сжала его ладони в своих, положила их себе на грудь. Потом приподнялась на носки, игриво укусила его за ухо и прошептала:

– Потерпи немного. Скоро ты вернешься ко мне. И тогда у нас будет море какао и море времени, чтобы утолить любовную жажду.

– Я подожду, – покладисто произнес Хуан.

Он зарылся лицом в ее иссиня-черные волосы, потом немного отстранился. Темные миндалевидные глаза девушки смотрели с лукавством.

«Господи, а ведь Эльвире тут и в самом деле очень опасно находиться! Дочь вождя Тлашкалы, она испытает все муки ада еще при жизни, если мы не сумеем удержать Теночтитлан под контролем и попадем в плен. Может, отослать ее домой, пока это еще возможно?»

Девушка увидела тень, набежавшую на лицо Хуана, но неправильно расценила его беспокойство. Внезапно посерьезнев, она пристально посмотрела мужу в глаза и произнесла:

– Твой командир ни за что не решится тебя казнить. Твоя жена – дочь вождя Тлашкалы, самого Машишкацина. У меня дома тебя очень любят. Малинче не захочет ссориться с союзниками. Но, если случится так, что он тебя прогонит, то Тлашкала примет тебя с почетом. Там ты будешь окружен таким уважением, которого заслуживаешь. Сейчас мне пора идти, – со вздохом призналась она. – Надеюсь, что скоро ты вернешься ко мне.

Хуан снова остался в одиночестве. Раскаяние еще больше донимало испанца. Эльвира так беззаветно верна ему. А ведь пока он сидит здесь, ацтеки могут попытаться освободить Монтесуму. Тогда всем конкистадорам грозит гибель. И такая же страшная участь ждет и Эльвиру. Она же достойна всего наилучшего. Странно. Вожди Тлашкалы отдали ее Веласкесу для укрепления союза с испанцами. Поначалу это был просто политический шаг…

Но теперь Хуан понимал, какое сокровище он нашел в лице этой девушки. Сокровище, более ценное, чем золотой клад, спрятанный во дворце Монтесумы. Нужно будет провести с ней обряд настоящего бракосочетания, как только он отсюда выйдет. Ничто этому не препятствует. Девушка крещена. Падре Ольмедо ему не откажет. Это будет равный и справедливый союз двух благородных любящих людей. И он укрепит согласие испанцев и тлашкаланцев. Но на смену этим упоительным мыслям вскоре пришли другие, куда более тревожные.

Кристобаль де Олид… Сумеет ли он совладать с Монтесумой? Кристобаль побывал некогда в плену у мусульман. Там он хлебнул лиха, попав гребцом на галеру. Однако сумел выжить и со временем получить свободу. Олид, после каторжной работы у иноверцев, отличался совершенно невероятной силой и был несомненным храбрецом. Но слыл человеком слишком прямолинейным и лишенным дипломатического таланта. Хватит ли ему бдительности, чтобы не попасться на уловки ацтеков? Монтесума хитер… Хуан знал это как никто другой. С другой стороны, ему ли сомневаться в Кристобале, когда он сам так глупо себя повел, ввязавшись в ссору с Мехией?

Веласкес де Леон встал и принялся бродить из угла в угол. Тяжелая длинная цепь, сковывающая ему руки, звенела на каждом шагу. Ноша была нелегкая, но Хуан и сам отличался большой силой.

«Вот к моим украшениям и еще одно добавилось, – хмуро подумал Хуан. – Я о таком подарке уж точно не мечтал. Зато ни один казначей не потребует у меня отчет о его весе или происхождении!»

Просидев взаперти несколько дней, Веласкес утвердился в мысли, что был неправ и дал себе слово не ссориться больше ни с одним испанцем. По крайней мере, до тех пор, пока ситуация не стабилизируется. Нельзя из-за своей гордости подвергать опасности жизни соотечественников и судьбу всей экспедиции.

Монтесума в это же время, весьма удивленный тем, что Хуан больше не показывается на глаза, пригласил к себе Кортеса.

– Мой доблестный брат Малинче, я надеюсь, что с моим другом Хуаном Веласкесом не случилось никакой беды? Успокой мою душу и расскажи мне, куда он пропал?

Кортесу совсем не хотелось рассказывать во всех подробностях о ссоре между двумя испанцами, равно как и о том, что Веласкес де Леон нарушил дисциплину. Слухи и так уже поползли.

– Разум Хуана помутился из-за непривычной жары, – отшутился генерал-капитан. – Он впал в буйство и принялся сверх меры размахивать мечом. Во всем виновато золото!

– Позволь мне поговорить с ним. Я уверен, что смогу смирить его буйство.

Отказывать императору Эрнан Кортес не захотел. Так Монтесума снова получил доступ к своему «лучшему другу». Уэй-тлатоани, желая подчеркнуть привязанность к Веласкесу, отправил его с делегацией ацтеков в Чолулу для сбора дани. Разумеется, каждый из послов императора, кроме должных налогов для казны, получил там столь богатые подарки от сановников, что Хуан вернулся богатым, как сказочный принц. Эрнан Кортес с тревогой ждал внезапного всплеска зависти от кого-либо из испанцев. Похоже, Монтесума твердо вознамерился перессорить конкистадоров.