Закат Пятого Солнца

Но, что беспокоило Кортеса гораздо сильнее, надежды он не обнаруживал и во взорах подчиненных. Почти на каждом лице читалась одна только усталость. У испанцев и тлашкаланцев, слишком измученных дальними переходами и бесконечными штурмами, не оставалось сил даже гневаться или предаваться отчаянию. И предел их выносливости был где-то уже совсем недалеко. В глазах Хуана Веласкеса плескался страх и чувство вины. Кортес понимал – Хуан переживает за жизнь своей жены. Не иначе, корит себя за то, что все же не успел отослать ее в Тлашкалу. Только Педро де Альварадо все еще храбрился, подбадривал окружающих и строил планы решительного прорыва вражеского оцепления. Но надолго ли хватит его запала?

На четвертый день после ранения императора наступательный пыл ацтеков несколько угас. Испанцы получили столь необходимую передышку. Фернан, почти не веря своему счастью, вышел за пределы тесного мирка, но то, что ждало его снаружи, оказалось катастрофой. Монтесума умер…

36. «Ночь Печали»

Новость о смерти императора повергла конкистадоров в настоящее уныние. Кое-кто, тот же Веласкес де Леон, искренне скорбел о Монтесуме. Остальные же понимали, что теперь о примирении с индейцами даже речи не идет. Фернана эта весть тоже опечалила. Монтесума был выдающимся человеком. Мудрым, дальновидным, весьма обходительным. Странно, что в то же время повелитель ацтеков продолжал костенеть в самом дремучем и кровавом язычестве. Человеческие жертвоприношения и людоедство – как такое могло сочетаться с величием? Гонсалес не мог этого понять.

Император умирал медленно. Надломленный несчастьями, свалившимися на него, израненный своими же подданными, лишенный власти и почитания, он утратил интерес к жизни и постепенно угас. Тело его вернули ацтекам для погребения. У них эта новость сначала вызвала настоящий траур. Но попытки Кортеса начать переговоры получили самый серьезный отпор. Скорбь быстро переросла в ненависть. Новые волны штурмующих не давали никакой надежды на перемирие. Всех испанцев ждала гибель. Если не в бою, то от истощения и голода – провизии почти не оставалось.

Конкистадоры предприняли очередную вылазку. Пять сотен солдат с боем прорвались к ближайшей дамбе и обнаружили, что уйти из города нельзя – мосты уничтожены. Испанцы оказались заперты в Теночтитлане. Припасы таяли, так же, как и силы осажденных. Запугать индейцев огромными потерями было невозможно. Тлашкаланцы уверяли, что в эти дни в столицу стягиваются гарнизоны отдаленных ацтекских крепостей, увеличивая и без того гигантскую армию. О победе над индейцами уже никто не думал.

Кортес приказал готовиться к ночному отступлению. Вот и пришло время навестить сказочную сокровищницу, обнаруженную когда-то в потайной комнате. У солдат Нарваэса глаза на лоб полезли. Никто из них не мог и вообразить такой клад! На полу блестели в свете факелов одинаковые золотые слитки – королевская доля. Всего лишь пятая часть от всех богатств, но даже она была огромна. Десяток лошадей и почти сотня носильщиков-индейцев понадобилась для ее переноски. В помещении оставалась настоящая гора драгоценностей: золотые и серебряные цепи, браслеты, подвески, посуда. Фигурки животных и птиц, слитки и просто крупные самородки. Украшения сверкали инкрустацией из нефрита, рубинов и изумрудов. Судьба насмешлива – испанцам было не под силу унести такой груз.

После того, как королевскую пятину погрузили, Кортес махнул рукой – берите, кто сколько сможет! Многих и в самом деле ослепила алчность. Солдаты лихорадочно принялись хватать украшения, стараясь набрать как можно больше. Они обвешивались сумками и мешками с золотом, вешали на шею по пять-шесть массивных ожерелий, сыпали драгоценности за шиворот, в сапоги, цепляли блестящие побрякушки к поясам.

– Они так не то что бежать, они даже ползти будут с трудом, – обеспокоенно поделился мыслями Фернан. – Того и гляди, под таким весом провалится первый же мост.

Гонсалес несколько стряхнул с себя оцепенение. Теперь, когда впереди забрезжил хотя бы призрачный шанс на спасение, Фернан снова поверил, что все еще обойдется. Нужно просто собраться с силами, вырваться из Теночтитлана и пережить эту ночь! Если рассвет застанет испанцев за пределами столицы, то можно надеяться на то, что гибель пока не грозит.

Себастьян к этому времени успел и сам немного обогатиться. Тяжелая цепь легла ему на грудь, а в неизменную сумку перекочевало с десяток украшений поменьше. Но, будучи опытным солдатом, он особо не усердствовал, понимал, что тяжкая ноша золота быстро утащит на тот свет.

– Если и умру этой ночью, то очень богатым человеком, – мрачно пошутил он.

– Не говори так, – перебил Фернан.

Себастьян зачерпнул пригоршню украшений и подал ее Гонсалесу.

– Это еще зачем? – небрежно спросил он. – Я прибыл в Новый Свет не за золотом.

– На родине ты богатый человек. Но здесь у тебя ничего нет. Мы с тобой пока еще не покинули Новый Свет. Кто знает, что произойдет через несколько дней? Не придется ли нам покупать себе еду? А вдруг эти побрякушки станут твоим спасением?