Закат Пятого Солнца (СИ)

Чем больше конкистадоры слушали, тем меньше понимали. У богов были разные ипостаси. Восходящее солнце именовалось одним божественным именем, заходящее — другим. Путешествуя по подземному миру ночью, солнце носило третье имя, имело другой облик, вкусы и привычки. Каждый процесс и природное явление, любое ремесло или животное, звезда или растение имело своих богов. Чего стоил только бог татуировки или звездочетов или особый бог игроков в мяч. К тому же один и тот же бог мог отвечать за совсем разные дела. И внезапно оказывалось, что покровитель воинов оберегает еще и купцов. А один из богов, держащих небесный свод, также защищает пчел и пчеловодство.

Все эти сведения лишь укрепили конкистадоров в мысли, что индейцы, живя по этим нелепым и греховным правилам, попадают в ад поголовно. Под конец рассказа испанцы дождались того, что интересовали их больше всего.

— Наиболее же угодная богам жертва — это человеческая кровь. Любой человек может подарить им свою кровь, сделав надрез обсидианом или укол шипом. Богов нужно поить кровью, иначе они ослабеют и даже могут умереть.

С этими словами Луис подвел испанцев к прилавку, на котором лежали товары купца, прибывшего откуда-то издалека. Слуга показал на узкую кость.

— Это шип плоской рыбы. Хорошо подходит для пускания себе крови. Угодно богам.

— Это из хвоста ската, — прокомментировал Себастьян. — С зазубринами. Укол должен быть довольно мучительным.

— Очередное подтверждение того, что здесь дьявол прикидывается богом и морочит индейцам головы, — пробормотал Фернан. — Обманывает их и заставляет самих себя истязать.

Оказалось, что ритуальные кровопускания стали для индейцев прибыльной статьей торговли. Шипы ската и особенно острые рыбьи кости купцы несли для этого с морского побережья. Мастера откалывали небольшие пластинки обсидиана специальной формы, удобной как раз для того, чтобы себя порезать. Колючки некоторых растений, длинные и прочные, тоже высоко ценились для самоистязания.

— Но самая великая жертва — это человеческая жизнь. Боги немало потрудились, создавая этот мир и оберегая его от потопов, пожаров, засухи и землетрясений. Многие из них умерли для того, чтобы люди смогли жить. Так разве благодарность человека может быть меньше щедрости богов? Попасть на алтарь под нож — большая честь! Есть большие праздники, когда приносят жертвы, но иногда богов нужно срочно умилостивить, если они гневаются.

Фернан и Себастьян, услышав это, лишь хмуро переглянулись. А вдруг вождь решит, что именно удивительные чужеземцы станут наиболее угодной жертвой кровожадным богам!

14. Война

Неожиданным, как подкравшийся ягуар, стало для испанцев известие о приближающейся войне. Просто однажды утром им объявили, что вождь собирается вести армию в поход. Разумеется, для двух таких грозных бойцов место в отряде обязательно найдется. И вот через два дня конкистадоры покинули город. Примерно три тысяч солдат составляли внушительную силу. Рядом с ними шли музыканты, неся барабаны и трубы. А еще, конечно же, жрецы, которые прямо на ходу молились богам и размахивали небольшими лампадами, из которых разносился сладкий аромат благовоний. Кроме того, это войско сопровождало две тысячи носильщиков, которые тащили связки стрел и дротиков, корзины с камнями для пращи, а также запасы еды.

Большую часть участников составляли обычные горожане, призванные в ополчение. Без доспехов, в набедренных повязках и самых простецких плащах. Оружием им служили копья с кремневыми наконечниками, луки, а то и просто деревянные дубины. Но несколько сотен бойцов выделялись из общей массы. Это была местная военная аристократия. Ярко раскрашенные хлопковые стеганки защищали их тела, головы украшали деревянные шлемы с высокими плюмажами. Богатые плащи, расшитые перьями, ожерелья и серьги из нефрита, пестрые щиты, мечи с обсидиановыми вставками. Выглядели эти воины живописно.

Испанцы, доказавшие свое право примкнуть к лучшим бойцам, шли в первых рядах. Практически сразу за носилками, в которых восседал вождь. Фернан шагал посреди этого шумного, пестрого людского потока и чувствовал себя ужасно глупо.

— Себастьян, ты не думаешь, что сейчас самое время попытаться сбежать? Мне совсем не хочется ввязываться во внутренние индейские междоусобицы.

— Попытаться можно, да вот только что мы станем делать, если сумеем скрыться? Оружие и доспехи при нас, но ты ведь уже убедился, что здесь главным врагом стоит считать голод и враждебную природу. Их мечом не зарубишь. Всю еду несут носильщики, а ведь они идут позади отряда. Вряд ли мы сумеем прокрасться ночью через спящий лагерь, раздобыть целый мешок провизии и не поднять при этом переполох.

— Так что, ты предлагаешь нам и в самом деле сражаться за индейцев? Мы ведь даже не знаем из-за чего конфликт.