Закат Пятого Солнца (СИ)

Костюмы на всех были разные. Лица трех девушек скрывали устрашающие маски с клыками и высунутыми языками. Они пытались поймать одну-единственную хрупкую невысокую девчонку, которую так щедро украшали торчащие во все стороны зеленые перья, что она походила на ожившее растение. Обилие плюмажей не мешало ей избегать нападений. Она ловко ускользала от преследователей, прячась то за одной танцовщицей, то за другой и при этом двигалась и кружилась с удивительной грацией и изяществом.

Ее выступление не могло оставить Фернана равнодушным. Он стал протискиваться вперед, пока не оказался в первом ряду. Пристально глядя на девушку, он не замечал ничего вокруг. Танцовщица была хороша. Правильные черты лица, большие темные глаза, искрящаяся улыбка. С тайным опасением Гонсалес скользил по ней взглядом, в глубине души ожидая увидеть какую-нибудь уродливую странность, характерную для индейцев. Но нет, она оказалась самой обыкновенной девушкой со стройным гибким телом, едва прикрытым одеждой. У нее не косили глаза и не блестели инкрустацией зубы. Голова оказалась правильной формы и даже татуировок почти не было.

Между тем девушка также обратила на Фернана внимание. Постоянно оглядываясь на испанца, она чуть не допустила ошибку и не позволила трем фуриям в масках себя поймать.

— Перестань так пялиться на девчонку, ты ее смущаешь! — настойчиво пробормотал стоящий рядом Себастьян.

— Ну и что? — самодовольно поинтересовался Фернан. — Для того она и танцует, чтобы на нее любовались.

— Кто знает, в чем суть ритуала? А вдруг, если она попадется в лапы к этим трем мегерам, то ее зарежут на алтаре?

Такая мысль не приходила Фернану в голову. А ведь Себастьян может оказаться прав! Гонсалес вовсе не желал танцовщице смерти и потому, с немалой досадой, вынужденно переключил свое внимание. Он начал рассматривать музыкантов. Особенно его заинтересовал один трубач. Тот держал двумя руками морскую раковину — большую, причудливо раскрашенную, закрученную в спираль. Время от времени он подносил ее к губам и воздух оглашался низким рокочущим звуком. Грозный рев раковины служил отличным аккомпанементом для трех чудовищ в масках. Они выглядели прямо как исчадия ада, так что музыка их должна была сопровождать соответствующая.

Бросая иногда взгляды на подмостки, Фернан заметил, что действо подходит к концу. Улыбающаяся девушка в зеленых перьях, единолично завладевшая его вниманием, оставалась одна в центре сцены. Остальные отступили назад, поблекли, стали всего лишь фоном. Возможно, так и полагалось по сюжету. А может быть, Фернан просто никого вокруг больше не видел.

Танцовщица его очаровала. Она продолжала свое выступление, полностью отдаваясь танцу. Тело девушки, смазанное каким-то маслом, блестело как жемчужина в лучах солнца. Движения ее, то плавные и текучие, то резкие и энергичные, отмеченные небывалой пластикой, не позволяли даже на миг отвести от нее взгляд.

Оркестр смолк. Лишь тихий звон колокольчиков на запястьях и лодыжках сопровождал представление, да еще иногда откуда из-за сцены ему вторил перестук одинокого барабана. Восхищенный Фернан старался даже не моргать, чтобы ничего не упустить. Такого выступления он еще никогда не видел.

Но вот танец подошел к концу. Многочисленные зрители разразились буйными криками, выражая свою радость. Девушка замерла в центре сцены, торжествующе улыбаясь. Но хотя улыбка и предназначалась всем, глаза ее смотрели лишь на Фернана. Она как будто ждала от него какой-то реакции — одобрения, похвалы, восторга.

Гонсалес, разгоряченный танцем и вниманием красавицы, не стал долго раздумывать. Не зная, как выразить свое восхищение словом или жестом, он рванулся вперед. Проскользнул между двумя музыкантами и одним прыжком взлетел на подмостки. Через мгновение девушка уже была в его объятиях. Себастьян внизу проклинал все на свете, злясь на себя из-за того, что не предугадал поступка своего молодого друга.

То, что началось дальше, Фернан помнил плохо. Толпа разразилась криком, по которому совершенно невозможно было понять — вызвал ли его поступок возмущение, одобрение, удивление или гнев? Через рев индейцев до ушей Гонсалеса все же донеслись слова, сказанные на знакомом языке:

— Фернан, черт бы тебя взял, убери руки от этой красотки! Кто знает, что сейчас будет! Может, это дочь вождя!

Предупреждения Себастьяна в это мгновение ничего не значили для Гонсалеса. Девушка в его объятиях замерла, не пытаясь вырваться или убежать. Она прижалась к испанцу, положив узкие ладони ему на грудь. Он явственно слышал бешеный стук ее сердца, то ли еще не успокоившегося после танца, то ли взбудораженного его поступком. Она была заметно ниже испанца и неотрывно смотрела ему в глаза снизу вверх. Взгляд, немного смущенный, немного робкий, был не менее очарователен, чем весь ее танец.